бастарны и сарматы

Он меня всего перепахал, Георгий Борисович Фёдоров (1917–1993). Думать не смел, что доведётся отблагодарить. В голову не приходило, что ‘сметь’ и ‘смелость’ — не нашему забору двоюродный плетень: смелость города берёт. Когда пришло, ринулся эти городки брать. Городища и селища, точнее.

Ринулся на предыдущем занятии, см. зеленоватые врезки. Через которые вы бодро перескакивали. Уж на что Анфиса Абрамовна наторела скрипеть рулём туда-сюда, но и та призналась, что Самоквасов ей без надобности. На чьё благосклонное внимание надеяться? Ни на чьё. Даже завсегдатай Хлебникова поля не соизволит вникнуть. Самый замшелый, закоснелый, забубенный мой заединщик. Прикажете сдуться?

Ни за что. Полевичий-то непременно прочтёт, непременно. Живее всех живых — раз, любопытнее мальца-почемучки — два.

А вдругъ Вiкторъ Владимировичъ и впрямь понятiя не имѣетъ, съ какой стати онъ Велимiръ. Или не до конца осознал. Единственный, кто просветит — я. Почему «Капитал» сдают в утиль, а потом выкупают втридорога? Потому что Карл Маркс предусмотрел все возражения и приготовил на каждое десять доводов в свою пользу.

Возражений мне никто не предъявит, и прекрасно. Мир во всём мире, собственник средств производства братается с наёмным работником, белые с красными, левые с правыми. А немцы с русскими?

— Nevermore, — рубит с плеча говорящая птица Эдгара По. А что нам скажет белый ворон В. Хлѣбникова?

Ближайшее знакомство съ археологическимъ матерiаломъ земли, лежащей надъ днѣпровскими порогами, въ областяхъ рѣкъ Роси, Суды, Псла и Ворсклы, показываетъ ясно, что здесь въ первыя столѣтия после Р.X. существовало обширное и многолюдное государство, что сюда втеченiе всего перiода господства Римлянъ между Дунаемъ и Днепромъ выселялось гето-дакiйское народонаселенiе, при всѣхъ римскихъ императорахъ отъ Траяна до Септимiя Севера. Въ эту эпоху возникли надъ днѣпровскими порогами укрепленныя общественныя жилища, въ числе которыхъ современники насчитывали 53 болѣе значительныхъ городовъ, заключавшихъ въ себѣ десятки десятинъ земли, какъ показываютъ ихъ городища. Обитатели этихъ городовъ у историка Iордана, въ описанiи движенiя Гуновъ въ западную Европу, именуются Острог-отами, въ отличiе отъ восточныхъ соседей ихъ номаднаго состоянiя, именуемыхъ Веси-отами (см. Моммсеновское изд. Гетики Iордана); а нѣмецкiе историки переименовали ихъ въ Остъ-Готовъ и Вестъ-Готовъ, якобы народы германскаго происхожденiя. Это же государство именовалось въ древности Гардариккiей, — страною городовъ. Многолюдство государства Россовъ эпохи господства Римлянъ въ славянской дунайской прародине доказываютъ безчисленныя могилы, открытыя въ послѣднiя десятилѣтiя въ Кiевской и Полтавской губернiяхъ подъ ровною поверхностiю земли и подъ курганами, содержащихъ, вмѣсте съ скито-сарматскими и греческими издѣлiями, издѣлiя римской культуры императорской эпохи.
Могилы Русской земли. Описанiе археологическихъ раскопокъ и собранiя древностей
профессора Д.Я. Самоквасова. Москва: Синодальная Типографiя. 1908. С. 173–174.

Вот оно, сокровенное сказание первооткрывателя черняховских могил: германцев на землях будущей Руси не было вовсе — раз, население обширной и многолюдной страны, со времён Траяна и до Септимия Севера пополняемое гето-дакийскими беженцами, чётко делилось на горожан (остроготы) и сельчан (весиоты) — два.

Дабы рассеять подозрения в небрежности синодальных наборщиков, проф. Д.Я. Самоквасов выделяет корни (окончание не вызывает сомнений, см. пушкиноты) отечественных, на его взгляд, этнонимов курсивом: Острог-оты и Веси-оты; первое от ‘острог’ (укреплённый городок), второе от ‘весь’ (сельцо, деревенька). При этом он отсылает читателя к первоисточнику. Что ж, справимся у Моммзена:

В § 82 своего сочинения (воспр. по: Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Вступительная статья, перевод и комментарий Е.Ч. Скржинской. М.: Изд-во Восточной литературы. 1960. С. 82, 144.) летописец впервые сопоставляет Ostrogothae и Vesegothae и даже пытается объяснить, чем они отличаются. В обоих случаях -gothae налицо. Следовательно, проф. Д.Я. Самоквасов либо нарвался на опечатку, либо лукавит. Иордан уверенно полагает везеготов живущими западнее остроготов, относительно же смысловой составляющей поименования последних честно признаётся в неведении.

римечательно, что уже Иордану в VI в. показалось маловозможным, чтобы племя получило своё название от имени отдельного лица, хотя бы и выдающегося. Несомненно, что Иордану бросилось в глаза имя Острогота в генеалогии готских предводителей, но, упомянув его, автор всё же развивает мысль о другом происхождении названий остроготов и везеготов: они, по его предположению, назывались так „от места” („а loco”). ‹...› У Иордана нигде не заметно осмысления этих названий, как происходящих от слов ‘остр’ (austr — ‘блестящий’) и ‘вез’ (weise — ‘мудрый’). Он придерживался объяснения названий обеих главнейших групп готов как восточных и западных. Однако сам он нигде не употребляет названий “остготы” и “вестготы”.
Там же. С. 277.

Сопоставления austr/ost и weise/west в нашем случае равно бесполезны: все четыре слова принадлежат общегерманскому словарю. Выяснить, самоназвания Ostro- и Vese- или дадены соседями-праславянами (последний шанс острожников и сельчан проф. Д.Я. Самоквасова) не удастся: Иордан ссылается на Аблавия, сочинения которого не найдены по сию пору.

NB. Возможно, перед нами образчик лингвистического наития, см. словарь Макса Фасмера: ‘весь’ происходит от др.-русск., ст.-слав. вьсь. Ср.: белор. вёска ‘деревня’, словенск. vàs, чешск. ves, словацк. ves, польск. wieś ‘деревня’, в.-луж. wjes, н.-луж. wjas. Родственно латышск. vìesis ‘посетитель, гость’, др.-инд. vic ‘селение’, авест. vīs, др.-перс. vi ‘дом’, лат. vīcus ‘селение’, алб. vis ‘место, местность’, готск. weihs ‘деревня’.

Кровнородственные связи Аблавия не выяснены, епископ Равеннский Иордан наполовину сармат, оба писали на латыни. Последнее проф. Д.Я. Самоквасову на руку: Геродот, как известно, держался ионийского словаря. Поэтому составить удовлетворительное понятие о языке тех же скифов невозможно. Имена богов, царей, племенные названия — и только. То же самое Иордан в его «De Getarum sive Gothorum origine et rebus gestis» — реки, горы да имена собственные. Зачастую, как утверждает пастырь христиан Равенны (стало быть, благонамеренность его сообщения не обсуждается), заимствованные у гуннов. И подозрительно похожие на славянские. Есть где разгуляться воображению.

Вот оно разгуляется, устанет и приляжет отдохнуть. А потом придёт серенький волчок (Wulfila, уменьшительное от Wulfs) и укусит за бочок.

уществованiе у Готовъ перевода Священнаго Писанiя неопровержимо доказывается тѣмъ, что до нашего времени уцѣлѣли его отрывки. ‹...› Тщательное изученiе привело изслѣдователей къ заключенiю, что совершителемъ перевода должно быть одно лице. ‹...› „Улфила, — пишетъ Филострогiй, — заботясь о Готахъ, изобрѣлъ для нихъ особую азбуку и перевелъ на ихъ отечественный языкъ все Священное Писанiе за исключенiемъ книгъ царствъ. Онъ не перевелъ послѣднiя потому, что въ нихъ содержится исторiя войнъ, а Готы — народъ войнолюбивый — имѣетъ нужду не въ усиленiи и возбужденiи воинственныхъ наклонностей, а наоборотъ въ удержанiи отъ нихъ.”
Когда вышелъ на проповѣдь Улфила, Готы владѣли на столько развитымъ языкомъ, что по благозвучiю и полнотѣ формъ, богатству словъ и разнообразiю выраженiй онъ признанъ совершеннѣйшимъ изъ всѣхъ современныхъ ему языковъ Европы, за исключенiемъ однихъ классическихъ. На этомъ языкѣ Готы имѣли обширный циклъ своихъ поэтическихъ творенiй. ‹...›
При описанiи жизни и быта Германцевъ Тацитъ, между прочимъ, передаетъ о существовавашемъ у нихъ обычаѣ гаданiя по деревяннымъ палочкамъ съ вырѣзанными на нихъ какими-то знаками. ‹...› Очевидно, въ приведенномъ сообщенiи разумѣются знаки, носившiе названiе рунъ и служившiе Германцамъ въ качествѣ ихъ первичныхъ письменъ. Употребленiе рунъ, по всей вѣроятности, было свойственно всѣмъ народамъ германскаго племени, — несомнѣнно, оно извѣстно было и Готамъ. Сами Германцы отодвигали начало руннаго письма въ глубочайшую древность, приписывая его изобрѣтенiе своему богу Одину. Весьма раннее появленiе въ томъ племени рунъ не оспариваютъ и представители археологической и исторической науки, не сходясь только во мнѣнiяхъ: были ли руны продуктомъ собственнаго творчества Германцевъ или перешли къ нимъ от какого либо другаго народа. Какъ бы то ни было, но руны, вообще говоря, не были письменностiю въ строгомъ смыслѣ этого слова. Это было письмо особое, прежде всего и больше всего мистическое, таинственное, на что уже указываетъ названiе его знаковъ: runa — тайна, таинство. ‹...› Доказываютъ, что рунный алфавитъ существовалъ и у Готовъ и признаютъ его тождественнымъ съ такимъ же алфавитомъ у Англосаксовъ. Но послѣднiй состоялъ всего изъ 15 или 16 знаковъ, слѣдовательно былъ слишкомъ недостаточенъ для для обозначенiя всѣхъ въ языкѣ Германцевъ вообще и Готовъ въ особенности ‹...› Здѣсь не лишенъ значенiя тотъ фактъ, что у народа, о коемъ говоримъ, не было даже и термина для обозначенiя ‘писать’. Тамъ, гдѣ нужно было ввести это слово, Улфила довольствуется глаголомъ gameljan, что въ собственномъ смыслѣ значило рисовать ‹...›. ‘Читать вслухъ’ Улфила выражалъ словомъ siggvan, подлинное значенiе котораго ‘пѣть въ собранiи’.
Бѣликовъ, Д. Христiанство у Готовъ. Православный собесѣдникъ. 1886–1887. С. 136–143.

Наличные фрагменты перевода Священнаго Писанiя на готөскiй вполнѣ достаточны для составленiя словаря этого языка, что и было сдѣлано задолго до отрицанiя проф. Д.Я. Самоквасовымъ малѣйшей причастности Остоготөовъ и Везеготөовъ къ столь нелюбимой кое-кѣмъ Неми. Единожды совравши, кто тебѣ повѣритъ. Проф. Д.Я. Самоквасовъ, как мы только что выяснили, своей отсылкой къ моммзеновскому изданiю «Гетики» вводитъ читателя въ заблужденiе.

А теперь, Вiкторъ Владимировичъ, припоминаемъ выборочно изложенный на предыдущемъ занятiи регенсбургский курсъ лекцiй 1947 года о происхожденiи украинскаго народа. Где В.П. Петровъ, оставляя безъ вниманiя враки о племенной принадлежности Готөовъ, громитъ смежныя умопостроенiя столпа отечественной археологiи.

Чтобы объяснить появление новых элементов материальной культуры Приднепровья в I в. н.э., проф. Д.Я. Самоквасов выдвинул гипотезу этнической миграции дако-гетского населения Подунавья.

Рис. 1

Он полагает, что дако-геты вследствие римского нашествия были вытеснены с Балканского полуострова. После войн императора Траяна они бросают свои древние селища и передвигаются в Приднепровье. По мнению проф. Д.Я. Самоквасова, факт этого переселения засвидетельствован кладами римских монет, которых в Приднепровье множество; население Подунавья, уходя с Балкан и не имея возможности спасти свое имущество, захватило с собой только денежные средства.
Именно клады монет и опровергают сложную миграционистскую комбинацию уважаемого учёного. Если бы завоевание Дакии Траяном действительно привело к выселению туземного населения Балкан в Приднепровье, то в кладах на территории Украины преобладали бы денарии именно этого императора или его предшественников; между тем найденные здесь монеты в большинстве своём более поздней чеканки. Черняховская культура не является дако-гетской; она не принесена балканскими эмигрантами времён Траяна.
Віктор Петров. Походження українського народу. Регенсбург. 1947. С. 50–51.
Перевод мой — В.М.

Предъявленные В.П. Петровым улики не кажутся мне достаточными для изобличения грязной игры агента дако-гетов. Простой вопрос: почему бы проф. Д.Я. Самоквасову не объявить клады римских монет достоянием туземцев Поднепровья и Привисленья? Награбили в набегах на ромеев, да и зарыли. Ведь зерно древние хлеборобы хранили в ямах, это доказано. Нет, денежные сбережения беженцев.

При этом временнóй отрезок правления Траяна (98–117) – Септимия Севера (193–211) в части военных действий против Готөовъ освещён крайне слабо. От слова никак. Такое впечатление, что близ северной границы империи таковых о ту пору не было вовсе.

Нападки В.П. Петрова на проф. Д.Я. Самоквасова я уже принялся отражать, Вiкторъ Владимировичъ. См. карту провинцiй Рима.

Когда Хлебников сердился, он выкрикивал слова высочайшим тенорком. Он крикнул петушьим криком:
— Провинция происходит от латинского prо и vincere, что значит завоёвывать. Провинция — это завоёванная страна. В отношении русского языка провинция Питер, а не Киев.
О.М. Брик. О Хлебникове

Как Вы знаете из гимназического курса, вклад императора Траяна в расширение границ империи впечатляет: Армения, Ассирия и Месопотамия (выход к Персидскому заливу) на востоке, Дакия на севере.

При Домициане война с даками шла с переменным успехом, однако мир был заключён достаточно унизительный для ромеев. Повелитель даков Децебал, сдаваясь на милость римского народа (in fidem populi Romani), получил право на ежегодные субсидии. Отступное, короче говоря. Дань.

Придя к власти, Траян возобновил войну. На стороне Децебала действовали бастарны и сарматы, но этого оказалось недостаточно, и он запросил мира. Траян выставил условие: к империи переходят все захваченные у даков земли (современные Банат и Олтения), местное население обязано их покинуть, срыв крепости и сдав оружие. Децебал соглашается, но разоружаться не спешит (начался ли предначертанный проф. Д.Я. Смоквасовым исход даков, древние писатели не сообщают). Траян разрывает мирный договор и переправляет через Дунай 12 легионов (200 тысяч бойцов). Децебал выставил 160 тысяч, из них 20 тысяч союзников — тех же бастарнов и сарматов. Столица Дакии взята, Децебал кончает самоубийством. Захвачено пять миллионов фунтов золота и десять миллионов серебра, 500-тысячный полон уводят за Дунай для продажи в рабство (на завершающем колонну Траяна витке барельефов изображены даки с вереницей быков — чрезвычайно важная подробность). Образована провинция Дакия с четырьмя основными колониями: Ulpia Trajana, Apulum (местопребывание Collegium Aurariorum, управления золотыми приисками), Napuca, Dierna. На благодатные земли хлынули переселенцы. Рудники Децебала превосходны, омываемый золотым дождём Рим плавает в серебре.

Воинственному Траяну наследует осторожный Адриан (117–138). Он возвращает Ассирию и Месопотамию парфянам, предоставляет частичную независимость Армении; покрытая сетью притоков Дуная Ad Moesiam Inferior (111–117) провинцией более не считается и переходит под контроль роксолан (рис. 2,4,5). Адриан лично руководит возведением укреплений. Продолжено начатое Траяном строительство Limes Transalutanus. The frontier was composed of a road following the border, a military stronghold, a three-metre vallum 10–12 metres wide, reinforced with wood palisades on stone walls, and also a ditch. The Transalutanus limes was 235 km long, parallel to Olt river at a distance varying from 5 to 30 km east of the river. The construction was started in 107 under the command of Marcius Turbo, and developed under Iulius Severus (120–126); the final stage of the construction was performed under Septimius Severus (193–211). Адриан распоряжается принимать в легионы местных уроженцев. Варвары охотно идут на военную службу. На переговорах с послами роксоланов император определяет объём ежегодно выплачиваемых денежных субсидий, т.е. даннические обязательства Рима перед сарматами Прутско-Днестровского Причерноморья приобретают силу закона до конца его жизни (если не до конца династии Антонинов). Император дозволяет роксоланам их сношения с языгами, жившими на Тиссе, через Дакию по римским дорогам. В целом правление Адриана проходит спокойно, что позволяет продвинуть далеко на север упомянутый выше Трансалютанский лимес (дорогу вдоль рва и насыпной вал высотой три, шириной десять–двенадцать метров, укреплённый деревянным частоколом на каменных стенах; см. рис. 6).

Адриан воздвигал валы, Антонин Пий (138–161 гг.) строит крепости и пути сообщения для переброски войск. Составлена книга почт империи, известная как дорожник Антонинов; современная Добруджа названа в нём Скифией (Scithya Parva). При Антонине Пие для обороны Ольвии (важный перевалочный пункт хлеботорговли) посылали войска. В 158 г. Дакия восстаёт, причём на помощь повстанцам приходит отряд сарматов.

По смерти Антонина Пия пришёл черёд последнего из т.н. “хороших” императоров, философа и первого гонителя христиан на государственном уровне Марка Аврелия (161–180). Восстали парфяне. Только заключили мир на востоке — вторжение германцев и языгов-метанастов (дальний запад сарматского мира) по всей границе, включая Дакию. Роксоланы нападают на неё с востока. Костобоки совершают рейд через всю Дакию с севера на юг, в 170 г. прорываются на правобережье Дуная и в союзе с роксоланами, аланами (упомянуты раздельно), бастарнами и певкинами (то же самое) грабят Фракию (провинция Tracia). Император лично прибывает в Дакию во главе экспедиционного корпуса и, между прочим, выказывает желание в дальнейшем эту провинцию упразднить (заветная мечта Адриана, есть тому свидетельства). В Северную Италию и Паннонию переброшены легионы с восточного фронта, спешно производится набор войск. Впервые легионерами становятся бывшие рабы и гладиаторы. Неприятель поначалу имеет повсеместный успех: полон, впоследствии возвращённый, составил 170 тысяч римских провинциалов. Философ на троне лично руководит контрударом. Германцы и сарматы никогда не были дружны, общего руководства нет и на сей раз. Легионы громят их порознь. После 14 лет непрерывной войны Марк Аврелий принимает победный титул Германского и Сарматского, но вскоре умирает от чумы.

Его сын Коммод (180–192) не охотник до ратных дел. Заключает мир с вольными даками и сарматами. Казнокрадам раздолье, разросшееся при Марке Аврелии воинство на голодном пайке: нет войны — нет добычи. В Дакии вспыхивают волнения, быстро подавленные.

С 193 по 211 гг. империей правит Септимий Север. Жалованье рядовых легионеров увеличено, им позволено жениться во время службы, сотники причислены к сословию всадников (дворян, как бы мы сказали), отставники получают всевозможные льготы. В Дакии всё спокойно. Септимий Север отвоевывает у парфян северную Месопотамию.

Последние три года жизни Септимия Севера соправителем был его сын Каракалла, он и наследует верховную власть (211–217). Воюет с даками и не даёт спуску сарматам Причерноморья, в 198 г. отбивает у них Ольвию. В 214 г. посетил одна за другой все придунайские провинции, где предпринял ряд мер, направленных на разобщение пограничных племён. Подробности неизвестны, сообщают лишь, что под предлогом заключения союза Каракалла берёт заложников у вольных даков. Но северные варвары не кажутся императору достойными его полководческого дара, в мыслях он соперничает с Александром Македонским. Отца провозгласили Parthicus Maximus, а я чем хуже. Бросив северные провинции на произвол судьбы, Каракалла спешит сразиться с парфянами. И побеждает. Парфия предаётся огню и мечу, новый Александр упивается победой, но падает жертвой заговора. К власти приходит ничтожный Макрин, парфяне вскоре наголову разбивают римлян. Легионы полегли, с Парфией заключают позорный мир, выплачивается громадная контрибуция.

При Макрине вольные даки, разорив часть Дакии, выказывают стремление к дальнейшим завоеваниям. Очевидно, блефуют: война прекращается тотчас после возврата взятых Каракаллой заложников.

Макрину наследует Гелиогабал, никак себя на поле брани не проявивший.

Александр Север восходит на престол в 222 году. На развалинах Парфии возникает государство Сасанидов, приходится воевать. Кое-как замирившись, император поспешает на северо-запад империи, отразить вторгшихся германцев. Легионы рвутся в бой, но верховный главнокомандующий решает задобрить вождей противника богатыми дарами. С досады его убивают, новым императором выкрикивают Максимина Фракийца. Римляне переходят Рейн, победа за победой. Ещё немного, ещё чуть-чуть — и вся Германия будет попрана римским сапогом. Но приходится уводить войска на зимние квартиры в Паннонию, где Максимин и находит свой конец.

На этой высокой ноте приостанавливаю летучий обзор дако-сармато-римских отношений. Так и не добившись малейшего упоминания готөовъ современниками “хороших”, не очень и так себе римских императоров II–III вв.

О ту пору северной границе придунайских провинций угрожают вольные даки (dacii liberi), бастарны (bastarni), тирагеты (tirageti) и племенные объединения сарматов — языги (iazygi) и роксоланы (roxolani). Тирагеты — насельники правобережья р. Тирас (Τύρας), ныне Днестр. О бастарнах сообщают следующее.

первый походъ свой Александръ Великiй нашелъ уже за Дунаемъ Гетовъ. Тирисъ вѣроятно былъ уже границею между сими (скиөами и гетами. — В.М.) народами.
Геты, перешедшiе на лѣвый берегъ Дуная oтъ мѣстъ, которыя могли только быть памятны для преданiй жительствомъ первыхъ Славянъ, вѣроятно были также народъ Славянскаго происхожденiя.¹

      Геродотъ описываетъ Гетовъ народомъ воздержнымъ и сильнымъ, способнымъ переносить труды и презирать опасности войны; онъ называетъ ихъ безсмертными: ибо они не боялись подвергаться самымъ ужаснымъ опасностямъ и считали смерть началомъ лучшей жизни. ‹...›
      Страбонъ говорить, что народъ сей, могущественный въ его время побѣдами Царя своего Беребиста храбраго, возбуждалъ уже зависть въ Римлянахъ; остановилъ на беpeгaxъ Бористена стремленiе Сарматовъ, которые отъ Кавказа, Танаиса и Каспiйскаго моря слѣдовали за побѣдами Митридата и сокрушали владычество Скиөовъ, и разселился различными племенами своими между Бористеномъ и Дунаемъ.
      Аппiанъ, описавшiй войну Митридата съ Римомъ, говорить, что сей Государь, чтобы проникнуть въ Италiю по направленiю береговъ Дуная, долженъ былъ заключить союзъ cъ Бастарнами и Өракiянами.²

Соображая вышесказанныя заселенiя Гетовъ до Бористена, cъ направленiемъ пути Митридата, должно заключить, что Бастарны, обитавшiе отъ береговъ Днѣстра до Днѣпра, а можетъ быть и на пространствѣ между Прутомъ³

и Днѣстромъ, составляли часть Гетскаго народа, который подъ собственнымъ именемъ Гетовъ или Задунайскихъ Өракiанъ жилъ въ Валахiи и Молдавiи. Г. Малт-брёнъ полагаетъ, что Бастарны, или племя однородное cъ ними, жившiе болѣе на сѣверовостокъ, назывались Роксоланами.
Оружiе Августа проникло до поселенiя Гетовъ;⁴

но они мужественно отразили Римлянъ, и въ отмщенiе дѣлали набѣги на Италiю. Домицiанъ хотѣлъ смирить сей дикiй народъ и покорить ихъ землю; но побѣжденный принужденъ былъ купить у нихъ миръ цѣною дани. До самаго Траяна они были могущественны и страшны для Рима, который потерялъ уже прежнее величiе, гордость и мужество. Траянъ, возстановитель отечественныхъ добродѣтелей, положилъ предѣлъ славѣ Даковъ и возвратился въ Римъ принять трiумфъ и имя Дакическаго.
      Вѣроятно, во время сего похода Траянъ установилъ границею между Даками и Царствомъ своимъ Дунай. Выдавшееся же угломъ пространство къ впаденiю сей рѣки, составляющее родъ полуострова, какъ часть, которую трудно было охранять, онъ отрѣзалъ высокимъ валомъ, который и теперь существуеть и носитъ имя Траяна.
      Валъ сей начинается oтъ Дуная и имѣетъ протяженiе по лѣвому берегу Карасу или бывшаго русла Истера до г. Кiустенджи (Истеръ, въ послѣдствiи Константiана); валъ сей возвышается надъ сѣверною страною, а потому могъ быть построенъ Траяномъ.
      Вскорѣ Даки подъ предводительствомъ Децебала хотѣли свергнуть иго Римлянъ; но Траянъ возсталъ снова. Аполлодоръ Дамасскiй построилъ мостъ на Дунаѣ и Дакiя обращена въ Римскую Провинцiю.
      Въ Бессарабiи по cie время существуютъ памятники, напоминающiе Траяна. Насыпныя стѣны, или валы носятъ еще имя его; но, для чего они построены, неизвѣстно.
      По преданiямъ и нѣкоторымъ картамъ знаемъ мы только дорогу Траяна (via Trajani); валъ, называемый нижнимъ Траяномъ, носилъ имя его; легковѣрный приметъ его за направленiе пути побѣдителя Даковъ, и cъ удивленiемъ можетъ быть скажетъ: „XVII вѣковъ еще не сгладили слѣдовъ Римлянъ!” Но для чего же Траянъ увѣковѣчилъ направленiе пути своего только въ Бессарабiи?
      Сей вопросъ заставилъ меня обратить вниманiе на обманчивыя преданiя и разсмотрѣть валъ сей въ отношенiи пути и защиты.
      Принять его за направленiе пути можетъ только одно невѣденiе положенiя вала и почтительная довѣрчивость ко всему, что сказано устами преданiя.

Рис. 3

Нижнiй Траянъ⁵

(Траяновъ валъ), начинаясь oтъ Прута, въ протяженiи своемъ на востокъ состоитъ изъ двухъ линiй: первая, oтъ с. Вадулуй-Исакъ имѣетъ почти прямое направленiе до вершины озера Ялпцха, oтъ котораго вдругъ сворачиваетъ въ право къ озеру Катлабугу и оканчивается, упираясь въ оное ниже вершины версты на три. Вторая часть начинается oтъ первой подъ прямымъ угломъ, отступивъ отъ оконечности также версты на три, и тянется изломанной линiею чрезъ вершину озера Китая до озера Сасикъ, но не далѣе ‹...›.
      Если валъ сей есть ретраншаментъ, построенный Траяномъ, для огражденiя провинцiй Римскихъ отъ набѣговъ варваровъ, то при сооруженiи сей стѣны, должны были бытъ соблюдены необходимыя условiя для удобности защиты. Но здѣсь, напротивъ, всѣ выгоды мѣстоположенiя на сторонѣ, прилегающей съ сѣвера.
      Протяженiе вала раздѣляетъ все пространство между имъ и Дунаемъ на части озерами, которыя начинаясь отъ него, впадаютъ въ Дунай; части защиты почти не имѣютъ между собою сообщенiя; въ тылу глубокая рѣка почти въ версту шириною. Это ли искуственная граница, положенная мудрымъ Траяномъ?
      Всѣ сiи невыгоды cъ южной стороны вала и господствованiе его южной стороною ясно говорятъ, что онъ построенъ не Траяномъ; а можетъ быть, судя пo названiю вала, противъ него, народомъ, который обиталъ тогда въ Бессарабiи.
      Чтобы болѣе убѣдиться въ этомъ, то должно описать не только часть сего вала, названную въ Исторiи via Trajani, но все протяженiе его по Бессарабiи.
      Упираясь, какъ уже я сказалъ, въ озеро Сасикъ, или вѣроятнѣе въ бывшiй заливъ Чернаго моря, нижнiй Траяновъ валъ оканчивается въ отношенiи защиты съ сѣверной стороны, далѣе онъ и не могъ быть нуженъ, ибо отъ сего мѣста защитою служитъ море, которое до самаго Акермана не имѣетъ и вѣроятно не имѣло пристани.
      Отъ Акермана валъ начинается снова и идетъ по скату нагорнаго берега Днѣстра; но здѣсь слѣды его, едва замѣтные только въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, называются нынешними жителями змѣевымъ валомъ, и кажется не принадлежали къ времяни построения большаго вала.
      При впаденiи р. Ботны въ Днѣстръ, отъ болотъ, устья ея, или отъ нынѣшняго с. Киркаештъ, валъ показывается въ прежнемъ своемъ замѣтномъ видѣ, подъ именемъ верхняго Траяна или Траянова вала. Сначала идетъ онъ по нагорному лѣвому берегу р. Ботны, а потомъ поперекъ всей Бессарабiи до м. Леова на Прутѣ, также вездѣ возвышаясь надъ южной стороною.
      Отъ Леова до с. Вадулуй-Исаки, вдоль по Пруту, также видны слѣды его по скату нагорнаго берега. Вышина валовъ была значительна, ибо послѣ XVII вѣковъ, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ она будетъ до 4 аршинъ.
      Съ перваго взгляда валы ciи, заключающiе въ себѣ весь нынѣшнiй Буджакъ, составляютъ какъ будто бы одинъ необычайной величины редутъ, носящiй имя Траяна; цѣлый народъ обитаетъ и защищаетъ его; довольный травными степями и оградивъ себя со всѣхъ сторонъ стѣною, кажется, желалъ бы онъ, чтобъ за нею были предѣлы жилища людей!
      Но это не редутъ, ибо верхнiй и нижнiй валы склоняются въ одну сторону, слѣдовательно они были первой и второй оградой противу opyжiя Траянова. Прутской валъ составлялъ боковую защиту, а Днѣстровскiй, замѣтный только частями, кажется, не относился къ прочимъ.
      Мы описали протяженiе валовъ, положенiе ихъ и опредѣлили причину построения; теперь остается разрѣшить: какой народъ, не хотѣвшiй покориться Траяну, жилъ въ Бессарабiи?
      Довольно утвердительно опредѣлено въ Исторiи положенiе Бастарновъ: они жили при Днѣстрѣ и распространялись даже до Дуная. Частъ оныхъ подъ именемъ Певцинъ обитала къ югу при устьѣ Дунайскомъ, на островѣ Певцѣ, составленномъ рукавами рѣки.
      Лактанцiй, писавшiй въ 304 году, упоминаетъ про нѣкоторый народъ, изгнанный Готөами изъ страны, лежащей между Днѣстромъ и Прутомъ; Императоръ Галерiй принялъ народъ сей въ свои предѣлы.
      Жизнеописатель Императора Проба говоритъ за 20 лѣтъ прежде, что сей Государь принялъ въ свою землю сто тысячъ Бастарновъ и далъ имъ во Өракiи мѣста для поселенiя.
      Г. Малт-брёнъ описывая Виктофаловъ, народъ Готөскаго племени, сражавшейся съ Маркомъ Аврелiемъ, во время царствованiя Каракаллы перешедшiй чрезъ Карпатскiя горы и воюющiй уже съ Римлянами на Дунаѣ, заключаеть, что между 280 и 300 годами онъ наводнилъ и землю Бастарновъ, находившуюся между Днѣстромъ и Прутомъ, и принудилъ ихъ удалиться въ Өракiю.
      ——————

¹ По преданiю Птоломея, имена многихъ мѣстъ въ землѣ Лиговъ и Гетовъ или Даковъ ясно обнаруживаютъ Славянское нарѣчiе. Миөологiя и черты болѣе Европейскiя, нежели Азiатскiя, Поляковъ, Богемцевъ, Славянъ Венгрiи и части Россiи заставляютъ полагать, что Геты или Даки, Бостарны, Лиги, Венеды и можетъ быть еще нѣкоторые другiе древнiе народы, есть действительные и единственные корни новѣйшихъ Славянскихъ племенъ. Малт-брёнъ. Кн. XII. 232.

² Древнiе подъ именемъ Өракiанъ разумели всѣхъ народовъ, которые жили въ горахъ и отрасляхъ Гемоса , какъ то: собственно назыв. Өракiане, Мизяне, Геты иди Даки. Сначала Өракiя заключалась только между Дунаемъ на сѣверъ и Егейскимъ моремъ на югъ, Понтъ-Эвксинскимъ моремъ на востокъ, племенами Пеонiйскими на западъ; но когда Геты перешли Дунай и поселились въ нынѣшней Валахiи, Молдавiи и части Венгрiи, тогда страна Гетовъ также называлась Задунайскою Өракiею. — Барбье де Бокажъ.

³ Прутъ въ древности назывался Гiеразусъ.

⁴ Страбонъ говорить, что Геты, называемые Римлянами Даками, имѣли одинъ языкъ съ Өракiянами, жившими на другой сторонѣ Дуная.

⁵ Жители называютъ его просто Траяномъ.
Начертанiе Древней исторiи Бессарабiи. Съ присовокупленiемъ историческихъ выписокъ
и карты, сочиненное Генеральнаго Штаба штабсъ-капитаномъ Вельтманомъ.
Москва; Въ Типографiи Семена Селивановскаго. 1828. С. 12–23.

Итак, картограф Генерального Штаба Александр Фомич Вельтман (1800–1870) с военной точки зрения опроверг принадлежность т.н. Трояновых валов Буджака римлянам, а также высказал предположение относительно их строителей. Труд Вельтмана адресован Начальнику Главного Штаба 2^й армии генерал-адъютанту П.Д. Киселёву, наверняка имевшему представление о военно-морских возможностях римлян и скорости возведения свайного моста через Рейн легионерами Гая Юлия Цезаря. Прут небезопасен в плане того и другого, защитный вал вдоль его нижнего течения оправдан вполне. Нижний Траянов вал тянется ломаной линией по вершинам озёр, т.е. о наплавных мостах римлян речь уже не идёт — туземцы, по всей видимости, здесь опасались и морского десанта, и сухопутных сил противника.

Но как долго бастарны пользовались столь продуманными оборонительными сооружениями? Да и бастарны ли?

Согласно Геродоту, до вторжения Филиппа Македонского в Скиөiю геты (даки римлян) обитали на правобережье Дуная. Скиөы-сколоты, подобно позднейшим печенегам, кочевали по Буджаку (от тур. bucak — угол), он же Аккерманщина (печенегов сменили буджакские татары, подвластные Крыму). Филипп переправился через Дунай и наголову их разбил. Устрашённые скиөы бегут на восток, их земли занимают геты (эллинское наречение римских даков). На карте Вельтмана указана Пустыня Гетов — Getarum Solitudo, низовья Серета (Ararus), Прута (Hierasus) и Днестра (Tyras). Поскольку геты (гето-даки проф. Д.Я. Самоквасова) кочевыми скотоводами не были, полагаем сию степь им принадлежащей, но не обжитой (лежащей впусте).

Сын Филиппа Македонского поначалу стремится расширить завоевания отца на севере, но, не добившись толку (по сообщению Арриана, даже высадка на о. Певку не удалась), уходит воевать с Дарием и далее по списку. Певкинами называли насельников острова Певке (Певце и Певцины Вельтмана). Остаётся один шаг до предположения, что бастарны и геты, они же даки, несколько сродни. Рубите ногу, если угораздило занести. Единственное, что объединяет эти народы — ненасытный захватчик и поработитель Рим.

Обратим взор на сарматов Подонья и Приазовья. В союзе с Митридатом VI Евпатором (132–63 до н.э.) сломав хребет скиөам-сколотам, они ринулись на запад. Но геты к тому времени обжились в междуречье Прута и Днестра. В докладной записке генерал-адъютанту П.Д. Киселёву штабс-капитан Вельтман приводит ряд исторических выписок о древностях Бессарабии. Как то:

15. На другой сторонѣ Дуная Геты, Тирагеты и Бастарны ‹...›
Страбон

16. Что же касается до Певцинъ, Венедовъ и Финновъ, то я не знаю, должно ли считать ихъ въ числѣ Германскихъ или Сарматскихъ народовъ; впрочемъ Певцины, которыхъ некоторые называютъ Бастарнами, сходнѣе съ Германцами нарѣчiемъ, одеждою, постоянной жизнью и строенiемъ жилищъ.
Тацитъ

19. Дакiя граничитъ къ Сѣверу Европейскою Сарматiею отъ горъ Карпата до поворота р. Тирасъ.
      На западъ, Языгами Метанастами, вдоль р. Тибискуса.
      На югъ р. Дунаемъ до поворота, близъ г. Диногетiа.
      Потомъ рѣкой Гiеразусъ (Прутъ), которая впадаетъ въ Дунай близъ сего города.
Geogr. de Ptolomée. Frag. par le C-te I. Potocky.

20. Древнiе раздѣляли Дакiю на собственно такъ называемую и Генетию, или Нижнюю Мизiю ‹...›.
      Дакiя, собственно такъ называемая, граничила къ сѣверу Дакiей Траяна, Днѣстромъ и горами Карпатскими; на востокъ Чернымъ моремъ, на югъ Дунаемъ, на западъ р. Мариска, которой западный берегъ принадлежалъ Сарматамъ Языгамъ. Мариска протекала Гетiю и впадала в Теиссу.
      Восточная часть Дакiи принадлежала Гетамъ, отъ р. Мариски до Чернаго моря, по берегамъ коего обитали отъ Днѣстра до Дуная.
      Берега сего моря, которые не были обитаемы, назывались степью Гетовъ.
Précis des rech. hist. sur l’orig. des Slaves par Siestr. Bohouch.

21. За Истромъ вообще всѣ народы Скиөскаго происхожденiя; но различны между собою. Тамъ живутъ Геты, которыхъ Римляне называютъ Даками ‹...›
     Лѣса и горы по рѣкѣ Патиссусъ заняты Даками, которые скрылись туда от Языговъ ‹...›.
     Съ другой стороны живутъ Бастарны и другiе Германскiе народы.
Плинiй

Там же. С. 64–66.

Языги-метанасты (см. рис. 4) — сарматы первой волны (в правление Адриана роксоланы всегда роксоланы, а вот сарматы — именно языги) — выдвинулись в степи Альфёльда, ныне венгерскую Пусту (Puszta).

Судя по сообщению Плиния, должного сопротивления их натиску даки оказать не сумели. Вероятно, привкус поражения мешал последним объединиться с языгами для противостояния Риму. К тому же, Децебал отбил у них часть земель (соврем. Банат). Траян присоединил их к провинции Дакия, отказавшись вернуть прежним владельцам, хотя конница языгов воевала на его стороне. Языги не простили оскорбления, Рим отныне их враг. В 117 г. они устремляются на восток, причём роксоланы их поддерживают встречным ударом.

Какие-то сарматы, судя по трудам римских историографов, были союзниками Децебала и даже приходят на выручку восставшим туземцам римской Дакии при Антонине Пие. И это в 158 году, спустя полвека после учинённого Траяном погрома. Два поколения сменилось, а боевое братство налицо.

Подозревать в этом языгов трудно: извечные враги даков. Наголову разбитые Марком Аврелием, подчинились Риму. Император позволяет им проходить через Дакию для общения с роксоланами всякий раз, когда наместник этой провинции даст им на то разрешение. С языка стоической философии переводится так: сидите тихо, тогда внучатым племянникам разрешат повидаться с троюродными дядьями. Если без шуток, то стремление отрезанных от сарматского мира языгов пересылаться с наиболее могущественными о ту пору единоплеменниками последние могли только приветствовать.

Ибо роксоланы и были братьями по оружию даков.

Тацит пишет, что германцы сарматам не доверяли, мягко говоря. И он же причисляет бастарнов к германскому племени. Не весьма уверенно, по косвенным признакам. Однако бастарны действуют заодно с даками и роксоланами ещё со времён Децебала. Капитальный труд Моммзена кое в чём устарел (после докладной записки штабс-капитана Вельтмана генерал-адъютанту Киселёву, например), но для расширения кругозора весьма полезен.

одобно иллирийскому племени, фракийское не достигло полного развития; постоянно теснимое и угнетаемое враждебными народами, это племя так и не получило возможности вступить на путь спонтанного исторического развития. Однако в то время как язык и нравы иллирийцев сохранились, хотя и в измененном виде, до нынешних дней, ‹...› с фракийскими племенами дело обстояло иначе. Мы имеем многочисленные и достоверные свидетельства, что народы той области, за которой в результате римского провинциального деления в конце концов осталось название Фракии, — равно как и народы Мёзии между Балканами и Дунаем, а также геты и даки на другом берегу Дуная — все говорили на одном и том же языке. ‹...› фракийское наречие совершенно исчезло в волнах переселения народов в придунайской области и под мощным влиянием Константинополя; мы не можем даже определить место, которое занимало это наречие в генеалогическом древе народов. Описания нравов и обычаев отдельных народов этого племени, о которых сохранились некоторые сведения, совершенно не передают специфических особенностей племени ‹...›.
На Равнине между Дунаем и Тиссой, к востоку от римской Паннонии, между этой областью и поселениями фракийских даков сохранился осколок сарматского народа, принадлежащего, вероятно, к мидийско-персидскому племени. Этот народ кочевников-пастухов и наездников занимал большую часть обширной восточноевропейской равнины; отколовшиеся от него языги, “переселенцы” (μετανάσται), получили это название в отличие от оставшейся на Черном море основной части племени. Самое название показывает, что они поселились в этих местах в сравнительно позднее время; быть может, их появление здесь было одним из тех ударов, под которыми около того времени, когда произошло сражение при Акциуме, рухнула дакская держава Буребисты. Впервые мы встречаем их здесь при императоре Клавдии; королю свевов Ваннию языги поставляли конницу для его войн. Римскому правительству приходилось зорко следить за проворными конными отрядами этих хищников, хотя в общем его отношения с ними не были враждебными. ‹...›
Перемена в соотношении сил не в пользу Рима наступила при Домициане, точнее говоря, именно в это время сказались результаты недостаточной защиты границ. Насколько позволяют заключить скудные данные, имеющиеся в нашем распоряжении, перемена в положении дел, совершенно как в эпоху Цезаря, была вызвана всецело одним человеком из племени даков ‹...›. О том, насколько велико было его личное влияние в последующих событиях, свидетельствует рассказ, что царь даков Дурас, желая, чтобы достойный человек занимал подобающее ему место, отказался от власти в пользу Децебала. О том, что Децебал при подготовке к борьбе уделял главное внимание вопросам организации, свидетельствуют сообщения источников о введении им в дакской армии римской дисциплины и о вербовке пригодных людей из самих римлян; даже после своей победы он поставил римлянам условием доставить ему сведущих людей для обучения его подданных мирным и военным ремеслам. В каком широком масштабе производились эти приготовления, показывают связи, которые Децебал завязал на западе и на востоке со свевами и языгами и даже с парфянами. ‹...›
ka2.ru

Траян потребовал от него безоговорочного отказа от независимой верховной власти и признания римского протектората над царством даков. Перебежчики, оружие, военные машины, рабочие, присланные некогда Римом для их изготовления, подлежали выдаче римлянам, а царь должен был лично преклонить колена перед победителем. ‹...› Однако дакская нация и в особенности ее царь не могли примириться с потерей независимости ‹...› Это подтверждается последующими событиями: часть подлежавшего выдаче оружия не была поставлена; крепости вопреки соглашению не были сданы; римским перебежчикам по-прежнему предоставлялось убежище. Даки отняли участки территории у своих врагов языгов — может быть, в борьбе с набегами последних на дакские владения — и поддерживали оживленные и внушавшие опасения связи с отдаленными, еще сохранившими свободу нациями. ‹...› На этот раз Траян довёл дело до конца; эта война должна была решить вопрос не о свободе дакского народа, но о самом его существовании. Местные жители были изгнаны из лучших районов страны, которые были заселены обезличенным в национальном отношении населением ‹...› Правда, в некоторых областях всё же осталось прежнее население, и даже удержался местный язык. Эти даки и рассеянные по соседним областям их соплеменники причиняли хлопоты римлянам и в более позднее время, например при Коммоде и Максимине; однако в конце концов и они сошли со сцены истории. ‹...›

Рис. 5

Адриан действительно подумывал о том, чтобы вывести войска из этой области, и, следовательно, считал ошибкой присоединение её к империи; но раз уже это присоединение совершилось, император не мог отказаться от Дакии; при этом он руководствовался если не интересом к доходным золотым приискам этой страны, то во всяком случае заботой о быстро развивающейся римской цивилизации в области Мариза. Однако Адриан велел снять по крайней мере верхние части каменного моста через Дунай, так как возможность использования его врагами тревожила его больше, нежели забота о находившихся в Дакии гарнизонах. В последующее время эти опасения исчезли; однако Дакия продолжала занимать обособленное положение в общей системе защиты границ.
Шестьдесят лет, последовавшие за окончанием войн Траяна с даками, были для придунайских стран периодом мирного развития. Правда, полного спокойствия здесь не было никогда, в особенности у устья Дуная; кроме того, римляне продолжали применять рискованное вспомогательное средство — обеспечивали безопасность границы от беспокойных соседей, подкупая их и выдавая им ежегодные подарки, как это было с Децебалом.
Моммзен Т. История Рима. Т. 5.
Перевод с немецкого под общей редакцией Н.А. Машкина.
СПб.: Наука – Ювента. 1995. С. 182–199.

Теодор Моммзен пишет, что фракийское наречие исчезло совершенно, причислить его к какой-либо языковой семье не представляется возможным. В наше время вопрос несколько прояснён.

Фракийский язык — мёртвый индоевропейский язык фракийцев, входящий в палеобалканские языки. Был широко распространён в древней Фракии — области в юго-восточной Европе (на месте современных Болгарии, Македонии, европейской Турции, частично — Румынии (Добруджа), Греции и Сербии), а также в некоторых регионах Малой Азии. Иногда близким к фракийскому языку считается также дакийский (гетский) язык.
Сохранился в виде серии глосс в древнегреческих источниках. Кроме того, найдено несколько чрезвычайно кратких надписей. Хотя из глосс и надписей и очевиден индоевропейский характер языка и его примерное положение среди других индоевропейских языков, грамматика фракийского языка до сих пор не может быть реконструирована. ‹...›
     Балтская принадлежность дакийского и фракийского языков была предположена литовским полиматом Йонасом Басанавичюсом, также называемым “Патриархом Литвы”, который считал, что это самая важная работа в его жизни и привел список из 600 совпадающих слов фракийского и балтского и первым исследовал сходство вокальных традиций между литовцами и болгарами. ‹...› Болгарский языковед Иван Дуриданов в своей первой публикации отмечал, что фракийский и дакийский языки генетически связаны с балтскими языками, а в следующей статье он даёт следующую классификацию: „Фракийский язык образовывает близкую группу с балтским, дакийским и “пеласгийским” языками. Сильнее отдалено его родство с прочими индоевропейскими языками, а именно с греческим, италийскими и кельтскими языками, в которых видны лишь отдельные фонетические сближения с фракийским; родство с тохарским и хеттским тоже является далёким”.
     Из примерно 200 восстановленных Дуридановым фракийских слов больше всего совпадений (138) имеется в балтских языках, в основном, в литовском, а далее, по убыванию, идут германские (61), индо-арийские (41), греческие (36), болгарские (23), латинские (10), албанский (8) языки. Применение топонимов было предложено для познания культурного влияния. Параллели позволили языковедам, использую технику сравнительного языкознания, определить значения нескольких дакийских и фракийских местоназваний с высокой, по их мнению, правдоподобностью. Из 300 засвидетельствованных фракийских географических названий больше всего параллелей было обнаружено между фракийскими и балтским географическими названиями в работе Дуриданова. Согласно ему, самое важное впечатление — географическое родство балтов и фракийцев ‹...›
     Также, он реконструировал дакийские слова и дакийские местоназвания и нашёл параллели, в основном, в балтских языках и, в меньшей степени, в албанском языке. Прочие славянские авторы отмечают, что дакийский и фракийский языки имеют много общего с балтской ономастикой, чего нет и в помине со славянской ономастикой, включая однокоренные слова и параллели лексических изоглосс, что подразумевает недавность существования общего предка.
      После создания списка названий рек и личных имён с большим количеством параллелей, румынский лингвист Мирча М. Радулеску классифицировал дако-мезийский и фракийский языки как балтские языки, образовавшиеся в результате продвижения балтов на юг, а также предложил такую же классификацию для Иллирийского языка.
      Венесуэльско-литовский историк Юрате Росалес классифицирует дакский и фракийский как балтские языки.
      Американский лингвист Харви Майер ссылается и на дакский, и на фракийский языки, как на балтские языки и относится к ним как к Южной или Восточной ветви балтского языка. Он утверждает, что имеет достаточно доказательств для классификации их как балтоидных или, по крайней мере, “балтско-подобных” языков/диалектов, и классифицирует дакский и фракийский языки как “расширенный балтский”. Майер утверждает, что он извлёк однозначные доказательства того, что дакский и фракийский ближе к литовскому, чем к латышскому.
ru.wikipedia.org/wiki/Фракийский_язык

Разъединить предков литовцев и будущих фракиян могли только кельты. Они же оказываются старинными насельниками будущей Дакии: Карпаты (Сarpates, от Καράτην) неспроста называли Бастанскими Альпами (Alpes Bastarrnicæ на школьном атласе 1867 г., см. рис. 4), а Gallia и Galicia что-то уж очень однозвучны.

пираясь особенно на труд (не дошедший до нас) своего предшественника, Марина Тирского, а также на ряд других античных писателей, как более ранних (Геродот, Эратосфен и др.), так и более близких ему по времени (Страбон, Плиний и др.), Птолемей привлёк также для своего труда материал путеводителей (итинерарии), составленных путешественниками и купцами, дававшими сведения о различных торговых путях, существовавших в первые века нашей эры в Восточной Европе, об именах населённых мест, служивших обычными стоянками путешественников, о названиях племён, попадавшихся на пути, о главнейших встречавшихся им реках и горах, иногда со сведениями о расстоянии между различными географическими пунктами; также пользуется Птолемей, по-видимому, имевшимися уже в то время римскими картами эпохи ранней империи. ‹...›
     Значительную группу племён составляли бастерны Птолемея (бастарны других авторов) и смешанные с ними кельты. Из племён бастернов Птолемей, кроме живших у устья Дуная певкинов (на острове Певке), знает ещё сидонов (в верховьях Ваага и Арвы, на южных склонах Западных Бескидов), омбронов (их восточные соседи), игиллионов (ещё далее к востоку, в верховьях Днестра). Поселения бастернов, как это убедительно показал Браун, тянулись неширокой полосой и далее на юго-восток, вдоль Днестра, вплоть до верховьев Тилигула, где начиналась уже территория аланов-скифов Птолемея.
     Сами бастерны (бастарны) являлись иллирийцами, сильно кельтизированными; на их близкое родство с другими кельтизированными иллирийцами, скордисками, жившими да Среднем Дунае, близ устьев Савы и Дравы, указывал ещё Тит Ливий. Лишь последующие авторы, понимая термин ‘германцы’ в расширительном смысле (особенно Плиний), причисляли бастернов к последним, и то с большими колебаниями и сомнениями (Тацит). В археологическом отношении бастерны являлись, по-видимому, носителями ранних стадий на территории Восточной Европы культуры полей погребальных урн, столь характерной для раннеславянских племён правобережья Днепра и Прикарпатья. Очевидно, ко II в. н.э. процесс скрещения бастернов с родственными им племенами сколото-словенской группы уже привёл к их почти полному уподоблению. ‹...›
     Основная масса племён скифо-сармато-аланского типа жила в степях северного Причерноморья и Подолья, примыкая на северо-западе к массиву протославянских племён, вступая, вероятно, с последними в культурные взаимодействия, быть может, частью сближаясь с ними в этническом отношении.
     Время Птолемея — время наибольшей экспансии алано-сарматских племен в Восточной Европе. Рассмотрим их отдельные группировки, начиная с юго-запада.
     Ниже бастернов, около Дакии, Птолемей указывает тагров, а ниже последних — тирагетов-сарматов, вероятно, вдоль Нижнего Днестра. Далее к востоку жили хуны, упоминаемые в другом месте под именем хайнидов, а вдоль Тилигула (древний Аксиакес или Асиакес) — асайи, вероятно,потомки древних скифов-сайев. Наконец, ещё восточнее, в области нижнего Днепра, жили закаты и свардены (соответствующие скифам-сардам Плиния). Южнее, вдоль Ахиллова бега (Тендровская коса) Птолемей указывает тавроскифов.
     Все эти племена объединяются Птолемеем под общим именем „аланы-скифы”. ‹...›
     К востоку от алан-скифов, т.е. между Нижним Днепром и Доном, в Приазовских степях, Птолемей указывает роксолан. Однако ряд исторических данных говорит за то, что после ухода из Причерноморья языгов владения роксолан стали граничить с Нижним Дунаем и Римской Мэзией. При Нероне (в 69 г. н.э.) они вторгаются в Мэзию; роксоланы теснят римлян на Нижнем Дунае и во II и в III в. Император Адриан платит им ежегодную дань и разрешает сношения с языгами, жившими на Тиссе, через Дакию по римским дорогам.

Рис. 6

Всё это указывает на то, что во II в. н. э. роксоланы-кочевники расширили на запад своё господство над местными кочевыми и оседлыми племенами вплоть до Нижнего Дуная и Прикарпатья, — обстоятельство, не учтённое Птолемеем.
А.Д. Удальцов. Племена европейской Cарматии II в. н.э.
Советская этнография, 1946. №2. С. 41–47.

Как видно, А.Д. Удальцов отнюдь не склонен причислять бастарнов к германскому миру. Ссылки на источники мною опущены, вот одна из них: Браун Ө. Разысканiя въ области гото-славянскихъ отношенiй. I. Готы и ихъ сосѣди до V вѣка. Первый перiодъ: Готы на Вислѣ. Санктпетербургъ. Типографiя Императорской Академiи Наукъ. 1899. С. 99–117, 172–207.

На первом занятии я уведомил, что воззрения Д.А. Мачинского (1937–2012) вниманием обойдены не будут; главное впереди, но представляется уместным объявить прямо сейчас: «Разысканiя въ области гото-славянскихъ отношенiй» — святыня Дмитрия Алексеевича. О, как он сокрушался, что Браун дальше первого тома не продвинулся!

Фёдор (Фридрих) Александрович Браун (1862, Санкт-Петербург – 1942, Лейпциг) родился в семье врача, немца по национальности. Окончил 1-ю Петербургскую гимназию с золотой медалью (1881), историко-филологический факультет Петербургского университета (1885). Оставлен для подготовки к профессорскому званию. В течение двух с половиной лет стажировался за границей (Германия, Швейцария, Франция, Великобритания). С 1888 лектор немецкого языка и приват-доцент; после защиты магистерской диссертации (1900) — экстраординарный, с 1907 ординарный, с 1913 заслуженный ординарный профессор кафедры истории западноевропейской литературы (романо-германской филологии) Петербургского университета. Действительный член Русского археологического общества (1892). С 1900 учёный секретарь, затем декан историко-филологического факультета (1905–1906, 1908–1909, 1912–1913, 1914–1918), проректор университета в 1906–1908 гг. С 1906 председатель Неофилологического общества при Петербургском университете. Преподавал историю всеобщей литературы на Высших женских (Бестужевских) курсах. С 1918 ректор Педагогического института (бывшего Петербургского историко-филологического). С 1919 член Совета и председатель Комиссии по исторической географии Российской академии истории материальной культуры. В марте 1920 уехал в заграничную командировку в Германию; в Россию не вернулся. С ноября 1920 читал курс лекций по германским древностям на философском факультете Лейпцигского университета. Почётный профессор (1922–27), с 1927 экстраординарный, с 1930 ординарный профессор кафедры истории Восточной Европы; с 1926 содиректор Института Восточной Европы Лейпцигского университета. Иностранный член-корреспондент Шведской академии наук (1920). В 1927 по представлению академиков С.Ф. Платонова, И.Ю. Крачковского и С.Ф. Ольденбурга избран членом-корреспондентом АН СССР по разряду исторических наук (история, германская филология) Отделения исторических наук и филологии. В 1920–30-е работал в области антропологии, этнологии и доисторической археологии, готовил к изданию большое исследование о древнейшей географической номенклатуре Европы.

Список печатных трудов этого чрезвычайно усердного преподавателя руководящей складки невелик, первый том «Разысканiй въ области гото-славянскихъ отношенiй» — магистерская диссертация 1900 года — приятная неожиданность по объёму издания. Но С.Ф. Платонов Брауна ценил, дорогого стоит.

Но как ценил готөскаго магистра Марк Борисович Щукин (1937–2008)! „На первом курсе прочитал книгу Ф. Брауна «Разыскания в области гото-славянских отношений» и с тех пор увлёкся этой тематикой” (цит. по Щукин М.Б. Готский путь (готы, Рим и черняховская культура). СПб.: Филологический факультет СПбГУ. 2005. Задняя обложка книги.)

Д.А. Мачинский и М.Б. Щукин — столпы отечественного норманизма. Окончательным разгромом коего так гордился провозвестник Велимiра Иванъ Забѣлинъ. Кстати говоря, в его подневных записях избранному в 1892 г. действительным членом Императорского археологического общества Брауну Ф.А. места не нашлось: раскопками будущий готөскiй магистръ себя отнюдь не утруждал. Подшить маленькую выписку из эллинов к маленькой, большую из ромеев к большой — да, ковыряться в могилах — нет. Чистой воды истолкователь. Но истолкователь-немец, то есть дотошный дотла. Верьте опытному человеку: все сообщения древних писателей о бастарнах у Брауна Ф.А. налицо. Но поданы они так, что натяжки почти не видны. И когда этот крючкотвор объявляет бастарнов соотчичами позднейших готөовъ, спорить с ним никто не отваживается.

Диссертация Брауна — неоценимое подспорье изысканиям Г. Коссины, Г. Янкуна, Г. Пфалера, Ф. Еркерта, О. Бремера, М. Эберта, К. Глогера, Г. Шютте и примкнувших к ним подпевал готской (без кириллической фиты) исключительности, избранничества, особой одарённости etc.

Все сочинения этих мракобесов правилами послевоенной санации строжайше запрещены к печати. Включая архив содиректора Института Восточной Европы Лейпцигского университета Фридриха Брауна, разумеется. Вот что следует помнить, внимая пламенным речам Д.А. Мачинского. Очень советую, кстати. Заслушаешься, бывало. Но потом, потом.

а первомъ мѣстѣ — какъ по времени, так и по значенiю, — стоитъ появленiе въ южно-русскихъ степяхъ германской народности бастарнов.
Исторiография, какъ русская, такъ и западно-европейская, до сихъ поръ мало интересовалась бастарнами. О нихъ говорили мимоходомъ, довольствуясь опредѣленiемъ ихъ происхожденiя, географическаго распространенiя и внѣшнихъ судебъ, не приписывая имъ никакого культурно-историческаго значенiя. Между тѣмъ, ихъ исторiя имѣетъ, на нашъ взглядъ, не только теоретическiй интересъ въ томъ смыслѣ, что бастарны первый германскiй народъ, пришедшiй в прямое столкновенiе съ античнымъ мiромъ: она имѣетъ и практическое значенiе. При рѣшенiи вопросовъ о культурномъ взаимодействiи мировъ славянскаго, германскаго и кельтскаго, не слѣдуетъ упускать изъ виду, что прямой путь отъ славянъ къ кельтамъ въ теченiе многихъ вѣковъ лежалъ чрезъ землю бастарновъ и что послѣднiе, вѣроятно, еще раньше были передовою на востокѣ германскою народностью. Эти соображенiя побуждаютъ насъ обратить на бастарновъ особое вниманiе.
      Бастарны появляются въ исторiи впервые въ началѣ II вѣка до Р. Хр. В 80-хъ и 70-хъ годахъ этого вѣка съ ними велъ переговоры Филиппъ Македонскiй; въ 168 году бастарны союзники Персея Македонскаго въ борьбѣ съ Римомъ; въ первой половинѣ I вѣка они ставятъ вспомогательныя войска Митридату. Изъ данныхъ, относящихся къ этому перiоду времени, отмѣтимъ прежде всего, что бастарны, съ перваго же появленiя въ исторiи, представляются народомъ сильнымъ и многолюднымъ: они ставятъ Персею 20000 вспомогательнаго войска, т.е. 10000 пѣшихъ воиновъ и столько же всадников ‹...›.
     Они воинственны и смѣлы; не зная ни земледѣлiя, ни скотоводства, ни мореплаванiя, они занимаются одними военными упражненiями и думаютъ только о войнѣ; въ сраженiи каждый всадникъ имѣетъ при себѣ пѣшаго воина, парабата. Въ походахъ за войскомъ слѣдуютъ жены и дѣти на телѣгахъ. Они хвастливы и такъ высоки ростомъ, что одинъ видъ ихъ наводитъ ужасъ на враговъ ‹...›
     Все это — черты, одинаково свойственныя какъ германцамъ, такъ и кельтамъ, вслѣдствiе чего онѣ должны быть совершенно оставлены въ сторонѣ при рѣшенiи вопроса о происхожденiи бастарновъ. ‹...›
     Всѣ авторы вплоть до непосредственнаго столкновенiя римлянъ съ бастарнами называютъ послѣднихъ, между прочимъ, галатами, т.е. кельтами: Γαλάται, Galli. Эта неточность объясняется тѣмъ, что греки не знали исходнаго пункта бастарнскаго нашествiя. Такъ какъ понятiе германцевъ, въ нашемъ смыслѣ этого слова, установилось, какъ извѣстно, впервые на западѣ, въ I вѣкѣ до Р.Хр., то нѣтъ ничего удивительнаго въ томъ, что греки перенесли на неизвѣстныхъ доселѣ, пришедшихъ съ сѣвера варваровъ имя галатовъ, которымъ они обозначали кельтовъ, явившихся во Өракию съ сѣвера же, приблизительно за столѣтiе до прихода бастарновъ.
     ‹...› главная масса бастарновъ занимала сѣверовосточные склоны среднекарпатскаго хребта, заходя, отчасти, и за Бескиды. Они дѣлились здѣсь на сидоновъ, ближе къ верховьямъ Вислы, и атмоновъ, ближе къ верхнему Днѣстру. Другихъ подраздѣленiй мы не знаемъ.
     Здѣсь же, т.е. въ нын. Галицiи, слѣдуетъ искать и ихъ первоначальную, т.е. доисторическую область, которая доходила на сѣверѣ, можетъ быть, до Волынскихъ болотъ. Они пришли сюда не во II вѣкѣ до Р.Хр., а сидѣли здѣсь и раньше, являясь, такимъ образомъ, крайнимъ, на юго-востокѣ, аванпостомъ германскаго мiра. ‹...›
     Изъ Галицiи бастарны двинулись на югъ, какъ мы знаемъ, вѣроятно въ началѣ II в. до Р.Хр. Достигши нижняго Дуная, они вступили въ переговоры съ Филиппомъ Македонскимъ и, по его приглашенiю, переправившись черезъ рѣку, пошли на Өракiю. Послѣ пораженiя ихъ өракiйцами, бóльшая часть бастарновъ вернулась, однако, домой ‹...›. При этомъ отступленiи часть народа осталась, однако, на нижнемъ Дунаѣ, занявъ островъ Πεύκη въ дельтѣ этой рѣки.
     Таковою представляется намъ исторiя бвстарновъ до начала христiанской эры, если мы примемъ во вниманiе всѣ имѣющiеся на лицо данныя. Этой картинѣ не противорѣчатъ и слѣдующiя по времени извѣстiя о бастарнахъ. Плиний знаетъ ихъ на сѣверныхъ склонахъ карпатских горъ, т.е. именно въ Галицiи, въ тылу горцевъ-даковъ, отодвинутыхъ на сѣверо-востокъ язигами. У Птолемея подробности нѣсколько перепутаны, но и у него также нетрудно добраться до истины. Если онъ называетъ пеукиновъ и бастарновъ главными народами югозападной Сарматiи, то это вѣрно только относительно бастарновъ; пеукины же не были „надъ Дакiей”, да и вообще не входили въ составъ его Сарматiи, а принадлежали къ римской провинцiи Нижней Мезiи. ‹...› Свѣдѣнiя въ послѣднемъ случаѣ тѣмъ болѣе надежны, что Птолемей, при изображенiи Нижней Мезiи, могъ пользоваться оффицiальными римскими данными: область отъ устья Днѣпра и вся нын. Бессарабiя, Молдавiя и Буковина входили въ составъ этой римской провинцiи уже съ 55–56 г. по Р.Хр. и были окончательно предоставлены варварамъ лишь въ III вѣкѣ. ‹...›
     Что касается пейкиновъ, то малочисленность этого народца явствуетъ изъ незначительности занимаемой ими земли; никто изъ древнихъ не знаетъ ихъ на материкѣ. Тѣмъ не менѣе, они сохранили свою самобытность въ теченiе столѣтiй ‹...›. Генетическая связъ ихъ съ бастарнами не была прервана, такъ какъ она сознавалась впослѣдствiи и римлянами ‹...›. Римляне хорошо знали и закарпатскихъ бастарновъ. На Пейтингеровой картѣ Днѣстръ беретъ начало изъ Alpes Bastarnice: это, очевидно, Лѣсныя Карпаты, отдѣляющiя Галицiю отъ Венгрiи. ‹...› Римскимъ войскамъ неоднократно приходилось сталкиваться именно съ закарпатскими бастарнами. Въ тѣхъ бастарнахъ, которые въ 60 г. до Р.Хр. пришли на помощь мезiйскимъ гетамъ, на которыхъ неожиданно напалъ К. Антонiй, римскiй проконсулъ въ Македонiи, нужно видѣть, вѣроятно, пеукиновъ, такъ какъ дѣйствiе происходитъ въ Добруджѣ: бастарны разбили римское войско подъ Истромъ (Istropolis). Но за это бастарны, которые были союзниками даковъ въ борьбѣ послѣднихъ съ Римомъ при Октавiанѣ, принадлежатъ, кажется, къ закарпатской группѣ ‹...› Когда на Балканскомъ полуостровѣ командовалъ М. Крассъ, т.е. въ 29 г. до Р.Хр., бастарны вмѣстѣ съ даками, перешедши черезъ Дунай, нападаютъ на Мезiю ‹...›
     Во всемъ вышеизложенномъ, германское происхожденiе бастарновъ принималось нами a priori. Въ виду того, однако, что положенiе это неоднократно оспаривалось въ наукѣ, мы должны всмотрѣться и въ эту сторону вопроса, имѣющую существенное значенiе для нашихъ выводовъ.
     Уже Страбонъ, въ указанномъ мѣстѣ, готовъ, на основанiи наблюденiй, сдѣланныхъ римлянами, причислить бастарновъ къ германцамъ, но онъ выражается еще осторожно. Плинiй уже совершенно ясно относитъ ихъ къ германцам, а Тацитъ выражается еще энергичнее: Peucini, quos quidam Bastarnas vocant, sermone, cultu, sede ac domiciliis ut Germani agunt.
     Если мы примемъ во вниманiе, что понятiе германства въ эпоху Тацита уже успѣло выясниться вполнѣ и во всѣхъ отношенiяхъ; что самъ Тацитъ, посвятившiй германцамъ цѣлую книгу, можетъ считаться вполнѣ компетентнымъ судьей въ этомъ вопросѣ; если, наконецъ, мы будемъ иметь въ виду, что онъ говоритъ, собственно, о пеукинахъ, входившихъ въ то время въ составъ римской имперiи и, потому, хорошо знакомыхъ римлянамъ, то мы естественно придемъ къ заключенiю, что бастарны — германская народность. Приведенными цитатами и соображенiями вопросъ уже можетъ считаться рѣшеннымъ, не смотря на то, что самъ Тацитъ нашелъ нужнымъ оставить свой тезисъ подъ сомнѣниемъ, предоставляя самому читателю окончательное рѣшенiе. Но онъ тутъ же поясняетъ, почему онъ это дѣлаетъ, и его личное мнѣнiе все-таки оказывается вполнѣ яснымъ и опредѣленнымъ. Вотъ что он говоритъ въ началѣ 46-ой главы, если мы дополнимъ нѣкоторыми пояснительными вставками его сжатый стиль (вставки Брауна мной опущены. — В.М.).
     Тут конецъ Суевiи. Что касается пеукиновъ, славянъ и финновъ, то я колеблюсь, причислить ли мнѣ ихъ къ германцамъ или к сарматамъ. Нельзя отрицать, что пеукины-бастарны какъ по языку, такъ и по всему образу жизни принадлежатъ къ германцамъ: они живутъ в грязи, и знать ихъ предается полному бездѣйствiю. Ихъ внѣшнiй видъ нѣсколько обезображенъ частыми браками съ сарматками. Славяне сходятся с ними обычаями, ведя бродячую жизнь и живя грабежомъ. Тѣмъ не менѣе, я ихъ также скорѣе отнес бы къ германцамъ, такъ какъ они умѣют строить дома, знаютъ употребленiе щитовъ и, будучи проворными пѣшеходами, охотно ходятъ пѣшкомъ: всѣхъ этихъ чертъ нѣтъ у сарматовъ, которые живутъ на телѣгахъ и на коняхъ. Что касается, наконецъ, финновъ, то это народъ очень дикiй и бѣдный до безобразия: они не имѣют ни оружiя, ни лошадей, и у нихъ даже нѣтъ опредѣленныхъ жилищъ.
     Мы привели все это мѣсто in extenso, въ виду его первостепеннаго интереса. Оно доказываетъ не только богатство и точность матерiала, имѣвшагося въ распоряженiи Тацита, но и вдумчивость и добросовѣстность этого писателя. Относительно бастарновъ оно не оставляет никакихъ сомнѣний: колебанiе, выраженное имъ въ началѣ, почти опровергается имъ же самимъ въ послѣдующемъ. Оно вызвано только тѣмъ, что внѣшнiй видъ бастарновъ не совсѣмъ такой, как у прочихъ, западныхъ германцевъ; но самъ Тацитъ удовлетворительно объясняетъ это отклонeнie отъ общаго типа браками съ сарматками, и мы, съ своей стороны, можемъ, не задумываясь, принять это объясненiе въ виду того, что бастарны, въ особенности-же пеукины, къ которымъ, прежде всего, относятся слова Тацита, въ теченiе вѣковъ жили въ близкомъ сосѣдствѣ съ сарматами. Рѣшающее значенiе имеютъ языкъ и образъ жизни бастарновъ, а въ этомъ они сходились съ прочими германцами, по рѣшительному и авторитетному заявленiю Тацита. О языкѣ венедов послѣдний ничего не говоритъ; тѣмъ болѣе мы можемъ положиться на его слова относительно языка бастарновъ. Передъ нимъ былъ, очевидно, вполнѣ ясный матерiалъ, дававшiй ему право высказаться относительно однихъ опредѣльннѣе, чемъ относительно другихъ.
Браун Ө. Разысканiя въ области гото-славянскихъ отношенiй.
I. Готы и ихъ сосѣди до V вѣка. Первый перiодъ: Готы на Вислѣ.
Санктпетербургъ: Типографiя Императорской Академiи Наукъ. 1899. С. 99–111.

Сия выдержка из магистерской диссертации Брауна Ф.А. (первотолчка пристрастий Марка Борисовича Щукина, см. выше, и святыни Дмитрия Алексеевича Мачинского, речи коего впереди) имеет все признаки научного спора: налицо pro, не забыты contra. Выводы кажутся настолько выверенными, что поставленный на повестку дня (перелом XIX–XX вв.) вопрос, по мнению тех же Д.А. Мачинского и М.Б. Щукина, отныне и навсегда безоговорочно разрешён.

Однако А.Д. Удальцова готөскiй магистръ отнюдь не убедил. Даже и без докладной записки штабс-капитана Вельтмана генерал-адъютанту Киселёву.

овременная наука свидетельствует в пользу того, что пришли бастарны из района Ютландии, то есть с территории современной Дании. Учёные их относят к народам между кельтами и германцами — немножко те, немножко эти. А знаменитого вождя Клондика историки античности называют то галльским царём, то гетским, то бастарнским. Видимо, бастарны, как и кельты, легко принимали в свою среду любого, кто им подходил, и вообще охотно смешивались с другими народами.
Громадная историческая роль, которую сыграли бастарны, как-то скрылась в тени других событий. В конце III в. до н.э. они появляются на Правобережной Украине, где оставляют сотни поселений. Самым знаменитым стало поселение в районе села Зарубинцы. И практически в то же время бастарны селятся на территории Молдавии. Их древние обиталища обнаружены во всей центральной и северной части региона. Здесь они испытали дополнительное влияние со стороны гетов-фракийцев. Возникла весьма самобытная культура кельто–германо–фракийская.
     ‹...› приходили новые волны бастарнов из Северной Европы, и не находя для себя уже места в Молдове, их путь лежал в Трансильванию и на Балканы. ‹...› Бастарны упоминаются на землях Молдовы ещё достаточно долго, весь второй и первый века до н.э. В эпоху ранней империи под именем певкинов они населяют остров Певку в устье Дуная (видимо, нынешний остров Летя или Сфынтул-Георге). Позже, в середине I века новой эры, после вторжения иранских кочевников — сарматов бастарны отодвигаются на север, в Прикарпатье и на Волынь, оставляя территорию Молдовы новым обитателям. Сарматы задержались тут ещё на четыреста лет. В конце концов, через много веков, бастарны — вернее, их дальние потомки — стали одними из предков славян, но это уже другая тема. В любом случае, у бастарнов с кельтами действительно много общего. ‹...›
     Общественное устройство кельтов весьма своеобразно. ‹...› Порядок у них держался на клиентеле — добровольных неформальных связях между людьми, в которые третья сила (государство) не вмешивается. Суть клиентелы в том, что человек, нуждающийся в поддержке, приносил присягу сильному покровителю. Отныне он — клиент, а его покровитель — патрон. Клиент был обязан хранить верность патрону, служить ему всеми силами и только у него искать справедливости, а патрон — давать ему всё необходимое и защищать от любых врагов. Причём сделка эта была двусторонней и добровольной. Взаимные обязательства не прерывала даже смерть: у галлов можно было одолжить деньги, обещав вернуть на том свете ‹...›
     Слово ‘влах’ — тоже кельтского происхождения. Оно отчетливо ассоциируется с названиями многих кельтских племён, от валлийцев до нынешних валлонов: тот же корень ‘в-л’. Сходство ‘галлов’, ‘галатов’, ‘гэлов’ с Галичем и Галицией тоже давно уже не считается случайностью. ‹...› Даже слово Молдова, скорее всего, имеет кельтский корень: по-валлийски mold — земля, богатая рудой. Это как раз про те места, где начиналась Молдавская земля: первая столица Байя поначалу называлась Рудна Баня, что в то время означало рудник. Такое может быть только наследием местного кельтского населения: другие пути заимствования этих слов практически исключены.

archeology.ru/Shchukin/Shchukin_Ulybka.pdf

Из отеческого наставления М.Б. Щукина молдаванам. Брауновская выучка налицо, но германскую пилюлю влахам-волохам и гуцулам-галичанам подсластил. Однако сопоставление общественного уклада бастарнов I–II вв. с мафией галлов представляется плодотворным. А именно: во времена Домициана и Траяна сильнейшая личность на левобережье Дуная — Децебал. Казна царя была спрятана в подводном хранилище и выдана каким-то негодяем. Зачем предводителю даков эти пять миллионов фунтов золота и десять миллионов серебра? Для прикорма ближних и дальних клиентов. Известно посольство Децебала к ненавистникам Рима парфянам (Imperio Partho, см. рис. 1). Не с пустыми руками, разумеется.

И вот мы убеждаемся воочию (колонна Траяна), что роксоланы (с головы до ног покрытые чешуйчатой бронёй всадники) и бастарны (воины в не свойственных дакам доспехах) сражаются на стороне Децебала (утраченные пики направлены в сторону римлян, в противном случае всадники оказались бы союзными Траяну языгами). Те самые бастарны, некогда изгнавшие даков — о ту пору гетов — за Дунай, во Фракию. Но эти же бастарны под водительством Митридата Евпатора (патрон №1) били скиөовъ-сколотовъ бок о бок с сарматами. Которые, как отмечено выше, пришли на выручку порабощённым дакам спустя полвека после гибели Децебала (патрон №2).

Шутка с долей не шутки. Однако пора возвратиться къ выпискамъ готөскаго магистра Ф. Брауна изъ Тацита и Плинiя.

Впрочем, надо ли? Осиновый кол в липовый германизм бастарнов был вбит ещё при Траяне. Или в самый разгар строительства Трансалутанского лимеса, во время купленного Адрианом затишья в Гетской степи.

имляне вели войну с македонским царем Персеем ‹...› Исподволь он старался двинуть на римлян и галлов, которые обитали вдоль Истра (их зовут бастарнами), — воинственное племя, славившееся своей конницей ‹...› По просьбе Персея к нему на подмогу явились бастарны — десять тысяч всадников и при каждом по одному пехотинцу — все до одного наёмники, люди, не умеющие ни пахать землю, ни плавать по морю, ни пасти скот, опытные в одном лишь деле и одном искусстве — сражаться и побеждать врага. Когда они разбили лагерь в Медике и соединились с войсками царя — рослые, на диво ловкие и проворные, заносчивые, так и сыплющие угрозами по адресу неприятеля — они вселили в македонян бодрость и веру, что римляне не выстоят и дрогнут при одном только виде этих солдат и их перестроений на поле боя, ни с чем не схожих, внушающих ужас. Не успел Персей воодушевить и ободрить этими надеждами своих людей, как бастарны потребовали по тысяче золотых на каждого начальника, и мысль об этой груде денег помутила взор скупца, лишила его рассудка: он отказался от помощи, и отпустил наёмников.
Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах. Т. 1. М.: Наука. 1994. С. 13–15.

Чем Плиния (22/24 –79) читать трудиться, не лучше ли к Плутарху (ок. 46 – ок. 127) нам оборотиться. Свои Vitae parallelae он писал уже на склоне лет, когда пользовался благорасположением Квинта Сосия, личного друга императора Траяна. Следовательно, был допущен к римским архивам. О бастарнах узнаём из жизнеописания Эмилия Павла (Lucius Aemilius Paulus Macedonicus; 229/228–160 годы до н.э.), превосходно документированного и помимо Плутарха. Можно поискать дунайских галлов у Секста Юлия Фронтина, Полибия, Тита Ливия (59 до н.э. – 17 н.э.),

мерть Филиппа была римлянам очень кстати, потому что они получили время для подготовки к войне. Ибо уже через несколько дней племя бастарнов, давно побуждаемое к войне, оставив свои жилища, огромным полчищем пехоты и конницы переправилось через Истр. Спеша сообщить об этом царю, вперед отправились Антигон и Коттон. Коттон был знатный бастарн, а Антигон — один из царских людей, которого часто посылали вместе с Коттоном для возбуждения бастарнов. Недалеко от Амфиполя до них дошёл слух, а вскоре и точные известия о смерти царя. Это спутало все замыслы, ибо было условлено, что Филипп предоставит бастарнам проход через Фракию и припасы на дорогу: для этого он подарками ублажал местных правителей, ручаясь, что бастарны проследуют мирно. Племя дарданов предполагалось истребить, а на их землях поселиться бастарнам. Этим достигалась бы двойная выгода: вечно враждебное Македонии (а в тяжёлые времена и грозное) племя дарданов погибло бы, бастарны же после того, как они оставят в Дардании жён и детей, могли быть отправлены опустошать Италию. Путь к Адриатическому морю и Италии лежит через область скордисков; другим путём войско провести невозможно. Скордиски должны были легко пропустить бастарнов: они были близки друг другу языком и нравами; да они и сами присоединились бы к походу, узнав, что бастарны идут грабить богатейший народ. Такой замысел сулил успех при любом исходе. Если бастарнов перебьют римляне, то утешением будет избавление от дарданов, а также всё добро бастарнов и безраздельное владение Дарданией. Если же дела пойдут успешно, то римляне будут заняты войной с бастарнами, а Македония возвратит себе то, что утратила в Греции. Таковы были замыслы Филиппа. Бастарны мирно вошли во Фракию. Затем, по уходе Коттона и Антигона и ещё позже, прослышав о смерти Филиппа, фракийцы стали несговорчивы в торге, да и бастарны не могли удовлетвориться покупкой припасов, так что их невозможно было удержать в строю, чтобы они не сходили с дороги в сторону. С этого начались взаимные обиды, которые, умножаясь, привели к войне. Наконец фракийцы, будучи не в состоянии сдержать превосходящего силой и численностью неприятеля, оставили равнинные селения и отступили на гору огромной высоты ‹...›.
Тит Ливий. История Рима от основания города. Книга XL, гл. 57, 58.

Во времена Тацита–Плиния–Плутарха конный германец был предметом разве что издевательства, зато катафракты парфян и сарматов служили римским стратегам образцом для подражания. Облачённых в гибкие доспехи всадников на конях, по самые копыта закрытых пластинами брони — даже морды имеют наголовники со звёздчатыми наглазниками — видим на колонне Траяна. Это роксоланы, союзники Децебала. Однако во времена Эмилия Павла сарматы-катафракты ещё не появились, они становятся известны (боспорские надгробия времён Митридата VI Евпатора) столетием позже. Это приазовские языги, будущие насельники Альтфёльда. Зимой 69 г. до н.э. они вторгаются в Мёзию, затем оседают в степях правобережья Тиссы и далее на запад, к местам расселения германских племён. О языгах-метанастах незадолго до великого переселения народов сообщают:

этих племен больше сноровки для разбоя, чем для открытой войны; они вооружены длинными пиками, носят панцири из нарезанных и выглаженных кусочков рога, нашитых наподобие перьев на льняные рубашки; кони у них по большей части холощены, чтобы не бросались при виде кобыл и, когда приходится засесть в засаду, не бесились, выдавая ездоков усиленным ржанием. Они проезжают огромные пространства, когда преследуют неприятеля, или когда бегут сами, сидя на быстрых и послушных конях, и каждый ведет ещё в поводу запасную лошадь, одну, а иногда и две, чтобы, пересаживаясь с одной на другую, сохранить силы коней и, давая отдых, восстановить их силы.
Аммиан Марцеллин. Римская история. Книга XVII (годы 357–358). 12. 2–3.
Воспр. по: М.: Ладомир. 2005. С. 129.

Ни малейшего сходства с дружиной придунайских бастарнов, союзных македонскому царю. У тех никакой брони, длинные пики отнюдь не упоминаются. Зато при каждом всаднике пехотинец. В чём состоят их перестроения на поле боя, ни с чем не схожие, внушающие ужас? Возможно, в том, что конные бастарны Плутарха — метатели копий, пешие — оруженосцы. Всадники вихрем проносятся вдоль сомкнувших щиты легионеров на расстоянии броска, выпускают боезапас и перестраиваются, то есть возвращаются к оруженосцам за новыми дротиками, а потом разворачиваются для очередной атаки. Ужасная карусель действует непрерывно, нападающие и показавшие тыл всадники чередуются. Ближе к развязке подтягиваются оруженосцы и врубаются в расстроенные ряды противника. Кавалерия преследует бегущего врага, работая клинками по головам.

А теперь, Вiкторъ Владимировичъ, извольте ознакомиться съ правилами веденiя римскаго боя съ конницей сарматовъ.

трой же пусть будет в четыре тяжеловооружённых воина. А впереди них самих пусть идут все лучники. Фланги же строя пусть охраняют с обеих сторон собственные всадники. За этими пусть идут отборные всадники, а за этими — всадники от легиона, затем катапульты ‹...›
За тяжеловооружёнными пусть будут построены союзники ‹...› За этими обозы пусть следуют. ‹...›
     Вот так построенные — пусть идут. Придя же в назначенное место, нужно, чтобы вся конница расположилась по периметру в квадратном строю, а разведчики были посланы на возвышенные места ради наблюдения за врагами. Здесь же, по сигналу, нужно вооружаться в молчании, а вооружившимся — в строй становиться. ‹...›
     При этом в первых четырёх шеренгах пусть стоят копьеносцы, ведь у их копий вытягиваются большие и сужающиеся наконечники. И притом впереди стоящие пусть имеют эти копья для защиты с тем, чтобы, если будут приближаться к ним враги, то примерно на уровне груди коней поместить наконечники копий; а второстоящие также и те, кто из третьей и четвёртой шеренги пусть приготовят копья для метания куда придётся, с тем, чтобы и коней испугать, и всадника убить, а когда  в щит, в катафракту, в панцирь  вонзится копьё и из-за большой мягкости наконечника загнётся, — всадник будет обезврежен. ‹...›
     Машины же пусть стоят за каждым крылом и ещё позади всей фаланги, чтобы весьма далеко стреляли, когда враги приближаются.
     Вся конница, построенная вместе по алам и восьми отрядам, пусть стоит за пехотой, частью за каждым крылом, чтобы тяжеловооружённые и лучники являлись защитой впереди них ‹...› Из них же все конные лучники пусть стоят вблизи фаланги, чтобы стрелять поверх неё, а все копьеносцы, или меченосцы, или секироносцы — пусть присматривают за флангами с обеих сторон ‹...›
     Когда они так построятся, пусть будет молчание до тех пор, пока враги не приблизятся на расстояние выстрела; а когда они приближаются, то теперь всем, как можно сильнее и страшнее, издать клич Эниалию и притом пускать стрелы и камни из машин и стрелы из луков, а копьеносцы пусть бросают копья, как легковооружённые, так и пельтасты. Также пусть несутся камни во врагов от союзников с возвышенностей, и вообще пусть метание будет отовсюду, как можно гуще, для замешательства коней и гибели врагов.
     И есть надежда, что, из-за невыразимого множества снарядов, атакующие скифы более не приблизятся к пешей фаланге; а если всё же приблизятся, то, упершись щитами и, подперев их плечами, следует выдержать это нападение, как можно упорнее напирая на них, как можно сильнее, наиплотнейшей сомкнутостью трёх первых шеренг; четвёртая же шеренга пусть бросает поверх голов копья, а третья пусть беспощадно разит копьями или бросает их в лошадей и всадников.
     А когда враги будут отражены, то, если бегство станет очевидным, пусть расступятся именно пешие шеренги и атакуют всадники не целыми отрядами, но половинами их; первыми же пусть будут построены те, кто первыми и станут атаковать.
     Вторые же половины последуют за атакующими также в строю, но не придаваясь полному преследованию, с тем, чтобы, если бегство будет повальным, следовать за первой погоней на свежих конях, а если со стороны врагов некий поворот случится, то напасть на повернувших.
     ‹...› пеший строй пусть более не остаётся на своём месте, но выступает вперёд быстрее, чем шагом, чтобы, если преследование столкнётся с ожесточённым сопротивлением врагов, снова прикрыть всадников спереди.
     Вот такое пусть происходит, если после первого нападения бегство овладеет неприятелями, а если, повернув по кругу, за крылья проскакать они захотят, то надо растянуть ещё на большие возвышенности крылья самих легковооруженных стрелков; поскольку я не признаю, что враги, увидев, как ослабли крылья от растяжения, когда-либо прорвутся через них и прорубят пехоту.
     Итак, когда они окружают оба или одно крыло, то теперь неизбежно их кони подставят бока под летящие копья. Именно тогда пусть бросятся на них всадники, действуя уже не бросками копий, но мечами или секирами.
Флавий Арриан. Диспозиция против алан.
Вступительная статья, перевод и комментарии — А.К. Нефёдкин.
Stratum Plus No.3, 1999, С. 173–188.

Флавий Арриан во время вторжения алан в Каппадокию (136–137) был её наместником. Распоряжения легата, по приблизительным подсчетам, касаются 15000 пехотинцев, из них 5000 метателей копий и 1000 стрелков из лука; конница составляла 3200 всадников, из них 1000 — лучники. Арриан опасался лобовой атаки, поэтому стрелков выдвинул вперёд, а обоз — предмет вожделения противника — расположил в тылу.

Аланы на этот раз бой не приняли, но переведаться с ними Арриану, по всей видимости, уже довелось. Жаль, что легат не указал, каким строем покатится лавина степняков — клином (cuneus) или развёрнутым фронтом, — но защитное снаряжение алана описано подробно: катафракта, панцирь и щит. Употребление пик (contus, от греч. κοντός) приходится примыслить, мечи упомянуты косвенно, луков и стрел нет.

Легат чётко различает аланский панцирь и катафракту (cataphracta, от греч. τα κατάφρακτα). Катафракта, видимо, напоминает позднейшую кирасу. В таком случае панцирем следует считать защитные доспехи конечностей, плотно подогнанные к телу.

Пики достигали четырёхметровой длины и крепились на достаточно свободной для прицеливания петле к ременному нагруднику лошади. До нанесения таранного удара левая рука держала поводья, затем помогала правой удержать пику, извлекаемую попятным рывком коня. У всадника имелся метровой длины меч (для обрубания древка застрявшей пики etc.) и, разумеется, кинжал.

Есть мнение, что аланы отнюдь не особое племя (у Арриана противник назван поочерёдно и вразбивку сарматами, аланами, скифами), а ударный кулак тогдашних степняков — будь то языги или роксоланы. Разумеется, броненосцы и составляли племенную знать. Вождь германцев без малейшего упрёка со стороны рядовых общинников мог издали обозревать поле битвы, будучи поднят телохранителями на щит; вождь скифских конных лучников, никогда не входивших в соприкосновение с противником, скакал впереди, первым же и показывая тыл; предводителя сарматов находим на острие атакующего клина, буде таковой предусмотрен тактикой ведения боя.

Этим-то храбрейшим из храбрых и доставалось данническое серебро Адриана, Антонина Пия и далее по списку.

Шестьдесят, по Моммзену, ежегодных выплат. Думается, количество занижено. Почему выплаты обрываются серебромъ Септимiя Сѣвера — Вы, Вiкторъ Владимировичъ, наверняка догадались по замашкамъ его сына.

Вот о каких кладах римских монет в Привисленье и Поднепровье ведёт речь проф. Д.Я. Самоквасов.

Относительно гето-дакских переселенцев доложу на следующем занятии. К бессарабским выкладкам штабс-капитана Вельтмана мы ещё вернёмся, да и позднейшие сочинения Александра Фомича приобщим к делу. Коли Анфиса Абрамовна добрела аж досюда, напоминаю тему настоящего исследования: цель и задачи самопровозглашения В. Хлѣбникова Велимiромъ.

Передвижная Выставка современного изобразительного искусства им. В.В. Каменского
карта сайта		главная страница
исследования		свидетельства
сказания		устав
статистика посещаемости AWStats 7.6: востребованность каждой страницы ka2.ru (по убывающей); точная локализация визита (страна, город, поставщик интернет-услуг); обновление каждый час в 00 минут.

В. Молотилов

Валамiръ

Предыдущие главы

3. Тропа Трояня

Рис. 1

Рис. 2

Рис. 3

Рис. 4

Рис. 5

Рис. 6

Продолжение

В. Молотилов

Валамiръ

Предыдущие главы 3. Тропа Трояня

Рис. 1

Рис. 2

Рис. 3

Рис. 4

Рис. 5

Рис. 6

Продолжение

Предыдущие главы

3. Тропа Трояня