В. Молотилов
Красотка
Продолжение. Предыдущие главы: 
8. Урок припоминания
ак обещало, не обманывая, / Проникло солнце утром рано, — радовался Борис Пастернак ещё одному дню светлой жизни своей.
Лучший подарок судьбы, какой только может представить себе человек с воображением. Дар бесценный — вот что такое утренняя заря и следом восход.
Человек с воображением обязательно представлял себе зарю без восхода. Побрезжило, потом смерклось. Вечером обещало, а утром обмануло. Человек вообразил этот обман один раз — на родниково-свежую, не замороченную голову, вдругорядь ему недосуг.
Недосуг, потому что воображение страшно перегружено. Хорошо бы Павел Иванович выстроил дом на другом берегу пруда. Ну и мост мужики отгрохали бы. Иностранцы обомлеют, государь наградит. И так далее. Полно времени для приятных мечтаний, а зарю без восхода вообразить — как бы недосуг.
А преждевременный закат? Вроде бы и воображать нечего: затмение солнца. Нет, вы не затмение вообразите, а преждевременные сумерки.
Изумлен земледел, что ужина час
Наступил — а быки не устали пахать.
‹...›
И Солнце само в непривычный приют
Закатиться спешит навстречу заре,
И хотя ещё ночь не готова взойти,
Гонит на небо тьму. Не идут чередой
Звезда за звездой, в небе нет огней,
И рассеять мрак не приходит Луна.
Луций Анней Сенека. Фиест.
Или вот ещё видение: на небе два солнца, одно другого ярче. Оба вечерами заходят, дают отдышаться у лаза в подземелье. Назавтра та же беда: два солнца, чудовищное пекло. Припоминаете? А три солнца кряду?
Одно белое солнце, другое, меньшее, — красное с синеватым сиянием кругом и третье — чёрное в зелёном венке. ‹...›
Над золотым берегом показывается крылатый дух с чёрным копьём в руке, в глазах его много злой воли. Копьё, шумя, летит, и красное солнце падает, точно склоняясь к закату, роняя красный жемчуг в море; земля изменяется и тускнеет. ‹...›
Затем Сын Выдры, вынув копьё и шумя чёрными крылами, тёмный, смуглый, главы кудрями круглый, ринулся на чёрное солнце, упираясь о воздух согнутыми крыльями, — и то тоже падает в воды. ‹...›
Земля сразу темнеет. Небу возвращается голубой блеск. Море из чёрного с красными струями стало зелёным. ‹...›
Озирая курган прежних спутников, одинокое солнце закатывается в грустных облаках.
Покачивая первые дни золотого счастья, Матерь Мира — Выдра показывается на волнах с рыбой в зубах и задумчиво смотрит на свои дела.В. Хлебников. Дети Выдры. 1-й парус
Прилежных книгочеев не удивит разбор «Гибели Атлантиды» в присутствие Детей Выдры: Велимир Хлебников писал Единую Книгу, где всё взаимосвязано.
Прелестное создание этот крылатый истребитель солнц, главы кудрями круглый. Кудрявых орочей сроду не бывало. Мерещится что-то знакомое. Персей Челлини? Тугими завитками кудрей Сына Хлебников нарочно сбивает с толку, из сострадания. Чтобы над Матерью голову не сломали навсегда. Матерь Мира — Выдра. Лучше не вдумываться.
Лучше поискать других солнцебоев близ. Нанайских, например. Нанайского солнцебоя звали Кадо. Хорошо бы узнать перевод этого имени. А вдруг ‘Сын Выдры’? Покамест без перевода:
В древней легенде говорится, что давным-давно на земле было не одно, а три солнца. Было так жарко, что вода в Амуре кипела, камни были мягкими, как воск. Трудно тогда жилось нанайцам. Зверя оставалось мало, рыба умирала от жары. И сказал тогда охотник по имени Кадо: „Жить слишком горячо. Я хочу застрелить два солнца”. Он взял лук со стрелами и пошёл на север. Вырыл в тайге яму и, спрятавшись в ней, затаился. Когда взошло первое солнце, Кадо меткой стрелой сбил его. Во второе солнце он не попал, но зато третье последовало за первым. Осталось на небе только одно солнце. А те места, куда упали и рассыпались в прах два солнца, опалив камни и сжигая все вокруг, нанайцы прозвали Хурмули, что в переводе означает “голый камень”.
Наталья Захарова. Было три солнца
www.trud.ru/trud.php?id=200110181932102
Орочи, Хлебников, нанайцы. Кто ещё помнит о трёх солнцах? Гольды помнят:
Вначале на земле жило двое людей: брат Ходай и сестра Мяменди. Откуда они появились — неизвестно. Однажды сестра Мяменди укусила палец. Побежала кровь. Но как только капля крови упала на землю, из неё сейчас же образовалось три человека: один мужчина и две женщины. У женщин стали рождаться дети, и таким образом произошли все люди, которые до сих пор живут на земле. Но солнце было не одно, а три. Было слишком светло и жарко. Говорит сестра Мяменди брату: „Что ты не возьмёшь лук и не прострелишь лишнее солнце; разве не видишь, что людям трудно жить?” Послушался Ходай своей сестры Мяменди, взял лук со стрелами и поднялся на высокую гору. Натянул он лук и выстрелил в одно солнце. Попала стрела в намеченное солнце, и оно потухло. Выстрелил Ходай в другое, и оно потухло. После этого людям стало жить легче и они стали плодиться ещё больше.
Лопатин И.А. Гольды амурские, уссурийские и сунгарийские. Владивосток, 1922.
www.ruthenia.ru/folklore/novik/Lopatin01-018.htm
А теперь вернёмся к орочам, сказание коих разбередило память Велимира Хлебникова:
Сначала светили три солнца. Тогда наша земля только ещё начинала остывать. Земля была ещё совсем жидкая, как вода. Когда светили три солнца, вода начала убывать, а земля твердеть! Невыносимо жарко было на нашей земле. Кипели скалы, кипели камни. В те времена на земле не было никаких людей, никаких племен, никаких живых существ. Были только одни Хадау. Когда земля затвердела, Хадау пустил стрелы в два солнца и убил — одной стрелой старшую сестру, а другой младшую сестру. Оставил только то солнце, которое было посредине. ‹...› Рассказывают ещё и так. Пока светили три солнца, земля наша кипела. Следы этого есть здесь, на Тумнине во многих местах: Железный обрыв, ниже Буя обрыв, на Хуту, в Дюанку, на Акуре обрывы как бы из красной руды. Все камни на них слиплись крепко-накрепко. А сами обрывы — совсем красные, как ржавое железо. Из-за них-то орочи и говорят, что под лучами трёх солнц земля кипела.
Мифологическая проза малых народов Сибири и Дальнего Востока. Сост. Е.С. Новик.
www.ruthenia.ru/folklore/novik/OSM.043-054(Kosmogon.Mify,Dukhi-khozjaeva).htm
Итак, Сына Выдры на тунгусо-маньжчурских наречиях звали Кадо (Ходай, Хадау). И он посбивал с неба лишние солнца, числом два. Не сказочное ли преувеличение? У страха глаза велики, язык без костей, а солнц во времена Кадо (Ходая, Хадау) было ровно два. Так оно и есть:
Эталонным в этом смысле мы бы признали текст, озаглавленный Л.Я. Штернбергом «Две синицы» (вариант его записан Б.О. Пилсудским), в котором повествуется о двух братьях-синицах, приобретших себе жён и по заданию тестя уничтоживших одну луну и одно солнце (а было два солнца и две луны, от чего днём было невыносимо жарко, а ночью так же невыносимо холодно). Из этого произведения тунгусо-маньчжурскими народностями был заинствован сюжет о “двух солнцах”, т.е. из древнего нарратива была взята самая интересная и существенная часть и постепенно адаптирована к системе собственного устного творчества.
М.М. Хасанова. Нивхско-тунгусо-маньжчурские фольклорные связи.
www.icrap.org/ru/chasanowaK2-2.html
Так два или три солнца? Вопрос, однако. Придётся отыскать сказание о братьях-синицах, однако. И полностью воспроизвести. То-то Иммануил Великовский порадуется: вода на его мельницу.
Сначала, когда появилась эта земля, было два солнца. Лето было совсем, даже вода при хорошей погоде совсем закипала. Тогда впервые появилась птица намгурш (болотная синица). Две их всего только выросло. В отверстии кочки сидели, (там) жили.
Потом однажды (были) облака только на небе, солнце скрыли, и пошёл дождь. Тогда младший сказал: „Ну, ты, выйдя, вниз по реке иди мух искать, свою пищу; я выйду и вверх по реке пойду мух искать”. Так когда сказал, старший вниз по реке полетел. Он, выйдя, двинулся вверх. Когда к очень толстой елке, её нижнему стволу пришёл, (там) озеро одно было. Когда на это озеро поглядел, увидел много каких-то насекомых, полно (их) слышно на берегу этого озера.
К озеру спустился и сел, так в это озеро глядел. Каких-то насекомых очень много. Одно схватил, съел. Теперь много поел. Когда ел, половину изо рта было видно. Так назад полетел, к отверстию кочки полетев.
Когда зашёл, его старший брат всё дома сидит. На переднюю нару выблевал наш намурш младший: „Ну, брат, кушай”. Теперь ел; поев, когда кончил: „Ну, пойдём вместе туда, где твои насекомые имеются” — так своему младшему брату сказал. Теперь вместе снова туда, где насекомые имелись, пошли.
Младший брат несколько выше нижних суков (елки) поднялся, сел. Старший брат, на самую нижнюю крайнюю ветку прийдя, сел. Тогда наш старший намгурш в озере насекомых увидел, полетел, опустился, с берега к озеру спустился, сел.
Теперь, когда кушали, сверху серебряная птица спустилась, с другого края на озеро опустилась, села. Ещё сверху золотая птица спустилась, села. Они ели, совсем немного съели; вот уже поднялись, на ветку этой елки сели. Тогда наш младший намгурш: „Ынайе! Ты, подумав, опомнись, кушай меньше. Хозяева, на своё место, где едят, когда, спустившись, ели, тебя увидев, кушать перестали, поднялись”. Тогда наш старший нимгурш теперь с трудом поднявшись, на самую нижнюю ветку сел.
Тогда эта серебряная птица: „Давай, соревнуясь, вверх полетим, поднимемся”. Тогда наш старший намгурш: „Если ты хочешь, хорошо”. Тогда эта серебряная птица вверх поднялась. Наш старший намгурш тоже вверх поднялся. Когда эти поднялись, золотая птица за ними поднялась, а сзади наш намгурш младший поднялся. Потом, когда ближе к небу поднялись, старший брат к подножию горы с опущенными крыльями падал, спускался. Мимо пролетая, когда встретился (младший брат) сказал: „Вот почему тебе говорил, а ты не слушал”. Тогда его старший брат: „Что поделаешь? Сам плохо сделал, ничего не поделаешь,” — так и спустился, исчез.
Тогда отсюда ещё поднялись. Когда серебряная птица близко к нему поднялась, и она тоже к подножию горы с опущенными крыльями спускалась. Когда пролетал мимо, (младший брат): „Ты очень своих насекомых жалел, жалел; тебе не стыдно?” Тогда эта серебряная птица: „Что поделаешь? Я — женщина, вот плохо работаю,” — так спускалась, быстро вниз полетела.
Когда поднялся, из того места, где была дыра, вверх вышел. Около этой дыры одна густая пихта стояла. Эта золотая птица у корня этой густой пихты на малую ветку села. „hеву, hеву, hеву” — так зачирикала. Тогда наш младший намгурш около неё, опустившись, сел. „Ну, иди, ты намеревался со мной поспорить”. Когда дотронулся до неё, одни лишь перья! Так тут и упав, остались. Когда поглядел: отсюда след женщины — от той, что пошла, след виден.
Так наш товарищ, спустившись, тоже мужчиной-человеком сделался. Теперь сзади неё пошёл. Тогда эта женщина, опустившись, села отдохнуть, табак курила. Когда сидела, к ней подойдя, около неё опустившись, сел. „Ну, иди!” Потрогал — тогда опять только одна одежда; так, тут упав, осталась. Когда поглядел: большим медведем сделавшись, пошла. Как пошла, (её) след виден. Тогда наш товарищ, тоже большим медведем сделавшись, за ней пошёл.
Идя, к устью большой реки спустилась; легла, положив голову на передние лапы. Тогда наш товарищ к ней подойдя тоже, лёг, положив голову на лапы. „Ну, иди!” Так потрепал — малой нерпой сделалась, на другую сторону поплыла. Наш товарищ оттуда спустившись, тоже малой нерпой сделался, на другую сторону поплыл.
На той стороне в большое село, к пристани этого села приплыла, остановилась. Тогда наш товарищ тоже приплыл, рядом остановился. Тогда эта малая нерпа опять человеком сделавшись, женщиной сделавшись, вот по пристани этого селения пошла. Наш товарищ тоже человеком сделавшись, сзади неё пошёл.
След этой женщины прямо пошёл. В дом один зашла. Тогда наш товарищ за ней зашёл. Эта женщина одна сидит. Tогда подойдя: „Ты здесь живёшь” — так сказал. „Да”. Тогда наш товарищ: „Я тебя взять хочу”. Тогда эта женщина: “Я согласна”. Вот уже вместе жили.
Её отец, барин, дочь позвал. Вот эта женщина к отцу пришла; её отец сказал: „Ты куда ходила и откуда пришла? Ты, сама взяв мужа, пришла? Ну, то, что я говорю, (ему) скажи. Как лето, тогда эти два солнца; как людям расти, никак не вырастут, совсем от жары умирают. Как зима, тогда эти две луны, совсем лица не высунуть, как жить будем? Ну, так вoт, если (к нему) пойдёшь, скажи, чтобы он пошёл, эту одну луну и это одно солнце убил и возвращался. Тогда вы как хотите, хоть вместе живите”, — так сказал.
Теперь, к своему мужу прийдя, от начала новость рассказала — как отец сказал, так и рассказала. Теперь, как рассказала, так наш товарищ: „Уж так пойду”. Теперь, собравшись, пошёл.
Когда шёл, всё какая-то тундра, так мокро идти по тундре; то одна, то другая нога проваливается, выше колена застревает. Так идя, к невысокому хребту подошёл. Тогда на другой склон спустившись, поглядел: там недалеко от берега моря один большой дом, у Охотского моря был.
Теперь туда вниз спустился, один большой котёл был. Там шест один был, на этом шесте повесили: багор, длинный ремень. Тогда этот багор взяв, (к морю) спустился. Когда в море поглядел: одна большая треска там внизу сидит. Тогда за хвост этой трески ухватился, вытащил её на берег. Ей на спину наступил. В этот дом пошёл. Зашёл; когда отворив, зашёл, посредине передней нары очень старый старик лежал, спал. К нему подойдя, молотком стукнул, по его голове ударил. Этот старик все спит. Отдохнув, (наш товарищ) снова встал, долго бил — теперь (старик) встал.
Тогда старик говорит: „Ты зачем, прийдя, меня будишь?” Тогда наш товарищ: „По делу, по надобности пришёл. Когда я хотел жену взять, мой тесть-барин велел мне эту одну луну, это одно солнце убить — так мне сказал”. Тогда этот старик: „Ну, вместе на ту землю пойдём”.
Вместе вышли, на спину этой трески наступили. Теперь на (ту) землю пошли. Когда вышли (старик сказал): „Много воды зачерпнув, этот котёл наполни”. Вот наш товарищ воды зачерпнул, этот котёл наполнил. „Дрова нарубив, огонь зажги”. Вот, дрова нарубив, (в котёл) нагревал. Когда котёл закипел, нашего товарища, его сидящего, железной лопаткой целиком зачерпнул, поднял, в этот котёл положил. Теперь варит; пока варил, всё сварил, даже все его кости сварились и пропали. Эта вода даже вся выкипела.
Тогда этот старик со дна своего котла ногтем соскрёб, в белый шёлк завернул. Теперь на ладонь положив, подул. Вот наш товарищ ожил, телом целый, встал. Только вся его кожа железная.
Тогда к двери, что была на склоне этой горы, где эта дверь, туда пошёл. Эту дверь потянул. Тогда белая лошадь вышла; уздечка и вся упряжь — из серебра. Этот старик говорит: „Ну, эта лошадь, чтобы в луну стрелять. Есть ещё такая лошадь”. Красная лошадь ещё вышла, у этой уздечка и вся упряжь — из золота. „Ну, эта (лошадь), чтобы в солнце стрелять. Сначала на эту белую лошадь иди садись; эту красную лошадь, сзади привязав, поезжай. Потом, если эту одну луну убьёшь, эту белую лошадь сзади привяжешь, на эту красную лошадь сменив, садись верхом, к солнцу поезжай. Это солнце одно, если убьёшь, тогда назад возвращайся” — так сказав, его послал.
На эту белую лошадь сев, когда поехал, по дороге три раза на землю падал. Оттуда поднялся, вверх полетел. Когда двигался, луна одна появилась; тогда медной стрелой, поднявши, стрелял. Как выстрелил, потухла. Тогда эту белую лошадь сзади привязал, эту красную лошадь сменив, сел. Ещё поехал. Когда это солнце появилось, серебряной стрелой, подняв, выследил — его погасил. Вот уже назад к своему старику приехал. Тогда старик лошадей взял, в клетку поставил: „Ну, теперь домой иди”.
Вот наш товарищ уже к своей жене приехал. Его тесть-барин обрадовался, встал. Тогда этот в намгурш превратился и к себе домой пошёл, со своей женой вместе пошли.
Когда спустились, его старший брат и та серебряная птица людьми сделались: его серебряная птица женщиной стала, её намгурш-старший — мужчиной стал; вместе жили. Наши товарищи рядом с ними дом построили, жили. От этих людей люди выросли. Когда впервые человек родился — от них родился. Сказано.
Мифологическая проза малых народов Сибири и Дальнего Востока. Сост. Е.С. Новик
www.ruthenia.ru/folklore/novik/Pilsudskij,1991.016-021.htm
Прилежные книгочеи давно сообразили, куда я клоню. Совершенно верно: второе солнце — это голова с причёской змей. Которую отсекли одновременно Жрец и Персей, а охотник (синица) тунгусо-маньжчурского происхождения ещё и поразил стрелой (копьём, по Хлебникову).
Всё это имеет прямое отношение к воззрениям Иммануила Великовского, изложение коих я намерен всячески оттягивать. Могучий мыслитель долгонько будет некрасовским барином, который приедет и рассудит.
Он уже выехал из Принстона. На бричке.
Пока барин в пути, займёмся отвлечёнными размышлениями. Авось не высекут на конюшне за прореху в носовой перегородке. Если высекут — шкура толще будет, всё прибыток.
На печи залёг Емеля, отпетый мечтатель. А мы завалимся на полати (досчатый настил в аршине от потолка избы). Завалимся и дадим волю воображению. Как там насчёт зари без восхода? А насчёт года длиною в сутки?
Догадливость одно, припоминание — другое. Способность высшего порядка, что ни говори. Надо развивать. Важное дело: многие из нас (в крови у пращуров, следуя Арсению Тарковскому) долгое время жили в необычных условиях, далеко-далеко на севере. Если хотите точно узнать, полярник вы пращурами или сроду не бывали севернее Тимбукту, добейтесь благорасположения Анатолия Клёсова. Широкой души человек, хлебосол. Земляков очень даже привечает.
KLYOSOV, Anatole Alex, chemist, biochemist, researcher; born 1946.
Moscow State University, 1969, PhD, 1972, DSc, 1978. Scientist, Moscow State University, 1969–72, assistant professor 1972–75, senior scientist 1975–79, Professor, 1979–81; Professor, Head Carbohydrate Research Laboratory, USSR Academy of Sciences, Moscow, 1981–92; Professor of Biochemistry, Harvard Medical School, Boston, 1990–1998; Vice President, Research and Development Kadant Composites (former Thermo Fibergen), 1996–2005; Consulting Vice President, LDI Composites Co. (former Kadant Composites), 2005–2006; Consulting Chief Scientist, then Chief Scientist, Pro-Pharmaceuticals (2000–); Visiting Lecturer Biochemistry, Harvard University, 1974–75; advisory board Council on Biotechnology, Academy of Sciences of USSR, 1981–90; chairman of commission on cellulose bioconversion, 1982–90; expert panel Biofocus Foundation, Stockholm-Washington, since 1991. Recipient Lenin Komsomol National Prize USSR in Science, 1978; USSR National Prize in Science, 1984; USSR Science and Technology Gold Medal, 1988. Member: American Chemical Society, Society of Plastic Engineers, American Society for Testing and Materials, American Architectural Manufacturers Association, World Academy of Art and Science.
Пока вы не добились благорасположения мэтра, предлагаю самостоятельно приступить к припоминанию. Закоулки памяти высветим лучиной из пучка занозистых заготовок Велимира Хлебникова.
Отыскивая земное в земном, можно сказать: ум от звезд, сердце от солнца.
Но Ислам возник в знойном поясе, вблизи от солнца, как вера Солнца. Месть и страсть.
Вера ума не должна ли родиться вдали от солнца, у льдов севера? Табити и холодный рассудок. Скифы. Ось.
Велимир Хлебников. Спор о первенстве. 1914?
www.rvb.ru/hlebnikov/tekst/06teor/278.htm
Как обычно, главное о Табити, скифах и оси уже сказано:
Табити — женское божество огня, по Геродоту — „царица скифов”. Её изображение сохранилось на бляшках из Чертомлыкского кургана. Одно из футуристских издательств было названо её именем.
www.rvb.ru/hlebnikov/tvorprim/278.htm#%D2%E0%E1%E8%F2%E8
Остаются подробности. Ими-то мы, как обычно, и займёмся.
Скифы. Ось. — что сие значит? Они же всадники, скифы.
Среди всех известных нам народов только скифы обладают одним, но зато самым важным для человеческой жизни искусством. Оно состоит в том, что ни одному врагу, напавшему на их страну, они не дают спастись; и никто не может их настичь, если только сами они не допустят этого. Ведь у скифов нет ни городов, ни укреплений, и свои жилища они возят с собой. Все они конные лучники и промышляют не земледелием, а скотоводством; их жилища — в кибитках. Как же такому народу не быть неодолимым и неприступным?
[Herod., 4.46]
А, понятно: колёсная ось. Зимой кибитку ставят на полозья, в тёплое время года — на колёса. Где колёса, там и ось. Хлебникова, наверное, занимала её прочность.
Вяз? Морёный дуб? А вдруг оси были железные? Скифы первую такую отковали. У печенегов и кыпчаков кибитки скрипели на всю степь, а предыдущие скифы догадались: железо по дереву не визжит. Неуловимые сыны обмана передвигались бесшумно, крались на железных осях. Подмазали, покатили тихохонько. Ай да скифы.
Если воспринимать Велимира Хлебникова младшим современником Александра Блока, на этом размышления о скифской оси придётся прекратить. Если рассматривать в качестве приятеля Алёши Кручёных, можно продолжать резвиться, закатывая и скашивая жадные глаза.
Какое счастье, что есть Мандельштам. Он первый добрался до сути скифо-хлебниковской оси, до сердцевины. „Ось земная”, — как ужалило его что-то. „Сосущих ось земную, ось земную”, — забормотал Осип Эмильевич, просияв.
Ещё раз, ещё раз: Вера ума не должна ли родиться вдали от солнца, у льдов севера? Табити и холодный рассудок. Скифы. Ось.
9. Ось
Побрезжило, потом смерклось. Ничего не обещало, просто побрезжило. Чтобы заполыхала полнокровная заря с убедительным восходом солнца, нужно петь. Выпевать определённые слова.
Строжайше определённые слова. Никаких вольностей, слог в слог. Смолоду затверженные в строгом порядке слова.
Старцы всегда рядом. Зубы у них выпали, речь невнятная. Шамкают. Богиню утренней зари это может оскорбить. Поэтому певец молод и красив, кровь с молоком.
Старцы вслушиваются, сверяя пение отрока с драгоценным образцом в памяти своей. Ни один хотри никогда не сбивался, поэтому рассвет наступал в положенный день и час. Никто никогда не сбивался.
О зорях говорится, что они подобны собирающимся в войско воинам или коровам, сходящимся в стадо, и что они не спорят одна с другой, хотя и живут вместе. ‹...› Это никак не может относиться к 365-ти ежедневным зорям в году ‹...› Таким образом, мы должны прийти к выводу, что в Ригведе явно говориться о единстве многих зорь, ход которых не прерывается ежедневным появлением солнца. ‹...› Пять сестёр-зорь, говорится в «Тайттирийя-Самхите», имеют по пять сестёр, не считая самих себя, и тогда выходит, что их общее число равно 30-ти. И описывается, как эти 30 сестёр ходят по кругу. ‹...› А в последнем стихе этого описания есть завершающее указание, что, хотя зори в разные дни выглядят по-разному, они всё же являются единой зарёй. ‹...› В «Тайттирийя-Брахмане» сказано, что зори имеют пять форм, вечных и неделимых, и каждая из них не оканчивается. Эти пять форм соответствуют делению тридцати дней на пять групп по шесть — так указывается на необходимость приносить жертвы (в это время) по шестидневным периодам. ‹...› Шесть частей стиха этой Самхиты чётко указывают на 30 сестёр, что само по себе уже говорит о тридцатидневной заре древности. И в Ригведе, в 6-й книге говориться о 30 шагах зари.
Это извлечение из книги THE ARCTIC HOME IN THE VEDAS. Being also a new key to the interpretation of many Vedic Texts and Legends. TILAK BROS. Gaikwar Wada, Poona City. 1956. (Бал Гангадхар Тилак. Арктическая родина в Ведах. Перевод с английского Н. Гусевой. http://www.ka2.ru/under/tilak.rar).
Ещё раз, ещё раз: Вера ума не должна ли родиться вдали от солнца, у льдов севера? Табити и холодный рассудок. Скифы. Ось.
Молиться богине утренней зари тридцать лже-рассветов — это вера ума? Тридцать раз побрезжило и смерклось. Побрезжило и смерклось. Побрезжило и смерклось. Сердце потеряло надежду, холодный рассудок — верит.
В гимнах Ригведы воспевается и бог года, имеющий головy, одна стоpона котоpой обpазована днями света, а дpyгая — днями мpака. Равным обpазом в «Махабхаpате» говоpится, что тpи сотни и шестьдесят коpов pождают одного теленка, то есть 360 дней составляют год. Hо допyскают его сосать дважды — это тоже yказывает на две половины года.
Тилак обpащает внимание ещё и на дpyгой интеpесный феномен — на наличие в дpевних частях Вед лишь шести божеств солнца, то есть шести месяцев в годy, в мифах же более южного пpоисхождения говоpится о десяти, а затем и о двенадцати солнцах-месяцах года: этим пpослеживается движение людей к югy. Пеpвое yказание совпадает с описанием шестимесячной световой (и полyсветлой) половины года, а втоpое — с гоpаздо более поздним солнечным календаpем: известным, наpядy с лyнным, всем индоевpопейским наpодам, включая аpьев и славян.
Тилак yделяет внимание и томy, что в pяде ведических гимнов воспевается пеpиод заpи, котоpая бывает дважды в годy и длится дольше 30 дней, включая и появление кpаешка солнца над гоpизонтом (такие пеpиоды заpи именyются “pассветом и закатом” дня богов). Утpом заpе пpедшествyют, а вечеpом следyют за ней многодневные сyмеpки.
Гyсева H.Р. Русские сквозь тысячелетия.
ariskpriest.narod.ru/Guseva.html
Бал Гангадхар Тилак (1856–1920) родом из касты брахманов. Каста неукоснительно хранила Предание, слово в слово. Ничего нельзя менять, ниего.
Когда весь пыл уходит на запоминание, вдумываться уже нечем. У Шумера, Аккада, Ассирии — память на костылях клинописи, а брахманы заучивают наизусть. Библ, Тир и Сидон пишут буквами — брахманы зубрят по старинке.
Но во времена Тилака Предание было записано, и хранители наконец-то смогли вдуматься в тысячелетнюю святыню, без опасения её переврать.
Тилак вник первым. С чужой подачи, но это неважно. С подачи американского богослова Уильяма Уоррена (William F. Warren, 1833–1929).
Уоррен искал на Земле библейский Эдем. И нашёл его так высоко, что сперва никто не поверил. Такие высокие широты, что стягиваются в точку. Янки говорят, что именно здесь торчит Big Nail, Большой Гвоздь. Уоррен, если вычленить его основополагающее воззрение, высказался просто и внятно, как Иоанн Златоуст:
• Раскалённая безжизненная Земля, остывая, вращалась вокруг именно той воображаемой оси, что и сейчас, именно с тем же углом её наклона 66°33′ к плоскости орбиты. Ни один камень неба, врежся он в Землю, не способен изменить положение земной оси в пространстве навсегда. Земной шар некоторое время будет вращаться пошатываясь, но с постоянным затуханием качки.
• Оба полюса освещались (т.е. дополнительно обогревались) Солнцем или пребывали во тьме совершенно так же, как и теперь. Ночи вдали от солнца (длительностью 2–6 месяцев, в зависимости от широты) весьма способствовали охлаждению этой местности.
• Следовательно, в Приполярье требуемая для возникновения жизни прохлада наступила задолго до приемлемого остывания нынешней Танзании, например.
• Современные материки всегда были подтянуты к северному полюсу. Растения, животные и человек разумный распространились по ним из северного Приполярья, подлинного Эдема.
Блестящая догадка, что и говорить. Остаётся доказать, что времени от приемлемого остывания приполярной суши (да была ли она вообще?) до погружения Эдема под воду, круглый год покрытую льдом, хватило для сложения человеческого общества (хотя бы семейной пары).
Некоторые учёные уже объявили о своём убеждении, что изначальную область сложения человечества нужно усматривать в арктическом регионе, а доктор Уоррен, ректор Бостонского университета, определил в известной степени мой труд, издав свою научную и призывающую к размышлениям книгу «Найденный рай, или колыбель человечества на Северном Полюсе».
Бал Гангадхар Тилак. Арктическая родина в Ведах.
www.ka2.ru/under/tilak.rar
На мой взгляд, мистер Уоррен убедительно обосновал свои далёкие от очевидности воззрения. Мой взгляд направлен известно куда: чем явственней перекличка с Хлебниковым, тем ближе к природе. Ибо Хлебников — явление природы, вроде сполохов северного сияния (разреженной и смягчённой до безопасного уровня молнии, по Уоррену).
Явление природы Хлебников не верил в застылость, ньютонову окончательность Земного шара: экваториальный радиус ровно 6378,14 км, полярный — 6356,78 км. Все отдельности Мироздания, включая небесные тела, пульсируют, учит он.
Вот что, по Уоррену, при этом происходит с оболочкой (как твёрдой, так и жидкой) отдельности Мироздания, на которой хозяйничает человечество:
‹...› полюсы периодически затопляются, но не поочередно, а одновременно. Поочередные явления свойственны экватору. Земная кора на экваторе всё время то поднимается, то опускается как бы в ритме вечности. Когда она опускается ниже среднего уровня, в соответствии с ходом своего вращения, на полюсах происходит её подъём, а когда она поднимается выше этого уровня, полюсы опускаются под воды океана. ‹...›
В случае, если планета покрыта корой и затвердела в известной мере, наибольшего уровня достигнет степень избыточной эллиптичности, которая продолжала бы увеличиваться до тех пор, пока воздействие этого фактора на массу не стало бы достаточно высоким, чтобы свести избыточные поднятия к нормальному колебанию уровня. Перекрытие этого уровня может носить конвульсивный характер. И тогда область экватора понижалась бы, а области полюсов могли бы возвышаться. Когда планета, покрытая прочной корой, подобно Земле, несёт на себе и водный покров, вращение с отставанием сопровождается быстрым опусканием экваториальных вод и поднятием полярных до примерного удвоения этого уровня. Другими словами, поверхность Земли на экваторе поднималась бы до уровня вод, а на полюсах затоплялась бы водой. Рост такого поднятия уменьшался бы с увеличением расстояния от экватора, а объём затопления уменьшался бы с увеличением расстояния до полюса.
Примерно на широте 30° обе эти “тенденции”, встретившись, нейтрализовали бы одна другую. При таких условиях планета, покрытая корой и несущая на себе океан, начавшая подвергаться процессу замедления вращения, должна иметь наиболее глубокие океаны на полюсах и самую мелкую воду на экваторе. Первое поднятие суши произойдёт, соответственно, в зоне экватора; наибольшие возвышенности и самая обширная часть суши обнаружатся в пределах этой зоны. Поднятие экваториальной земной массы создало бы препятствия для океанских течений на экваторе. Это поворачивало бы их в новом направлении и формировало бы климат в пределах влияния океана. Изменения течений вызвали бы миграции морской фауны, а изменения климата — изменения в составе фауны и флоры на суше.
Но “набухание” экваториальной земной массы не могло происходить бесконечно. Та же центростремительная сила, которая постоянно удерживает океан на среднем уровне, притягивает и плотные массы земли. Сила уплотнения напластования становится выше, чем противостоящая ей жёсткость земной массы. Поднятия земли на экваторе опускаются до уровня океана. В соответствии с этим могут разрастаться и некоторые части океанского дна, а на полюсах земля должна подниматься. Итак, некоторые земли на экваторе опускаются под воду, а некоторые северные и южные области могут “всплывать”. Но эти вертикальные подвижки не были ограничены моментом возвращения к уровню равновесия.
‹...› Экваторильная область могла бы стать слишком пониженной, полярная — слишком возвышенной. Результатом этого стало бы нарастание скорости вращения, достаточное для того, чтобы нейтрализовать непрекращающееся замедление из-за приливов и отливов. Сократился бы и день. Океан поднялся бы ещё выше вдоль берегов экваториальных земель и опустился бы вдоль берегов земель полярных, а их разрастание немедленно изменило бы климатические условия на высоких широтах. Они стали бы там более экстремальными в своих проявлениях ‹...› Значительные поднятия северных земель снизили бы средние температуры, что расширило бы область вечных снегов. Такие явления возникли бы одновременно в условиях и Северного, и Южного полушарий. Подобные эффекты последовали бы за экстенсивным оседанием экваториальных земель.
Но постоянно тормозящее воздействие приливно-отливных явлений стало бы причиной нового поднятия этих земель над водой и преодоления границ уровня равновесия, достигнутого в предшествующие века. Так возродятся прежние условия и повторятся прежние события. Подобные колебания должны были бы повторяться много раз.
Уоррен У.Ф. Найденный рай, или колыбель человечества на Северном Полюсе.
www.ka2.ru/under/warren.rar
Попеременное поднятие-погружение суши. Когда-нибудь Эдем вновь обнажится, уверяет Уоррен. Никакой ледяной шапки. Длительное отсутствие Солнца, как и положено в Приполярье, но довольно тепло. Вполне пригодные для пастбищного животноводства условия.
Домашний скот ничуть не страдает от плохой освещённости, ничуть. От звонка до звонка зиму топчется в тёмном хлеву — и никакого бунта, бессмысленного и беспощадного.
Летом заедает мошкá (гнус). Дикие травоядные жмутся к самой кромке ледника: прохладный тягунок отдувает кровопийц. Ледник отступает на север — полорогие, непарнокопытные и слоны идут за ним, как привязанные. Вот они уже под сполохами северного сияния, на самом берегу.
Берег омывают волны, дальше не пройти.
Лошади с удовольствием пасутся ночью, когда слепни спят. Так и называется: ночное. А человек что ворона: боится темноты. Но выбирать особо не из чего: следуй за слонами, страшно тебе ночью или нет. Давяще долгая тьма — меньшее зло в сравнение с бескормицей.
Священные коровы, которых никогда не забивают на мясо. Топлёное масло — наилучшее утешение в тревожное ночное время. Коров не режут из простой человеческой благодарности.
Вкушение коровьего масла поднимает дух угнетённого долгой тьмой человека. А парнóе коровье молоко с мёдом и сомой придаёт силы не только людям, но и богу Индре.
Сому выжимают из травы. Травы этой полно — сочной, приторно-сладкой на вкус. Места надо знать. Где много шмелей и ос, там. Коровы эту траву не едят. Овцы, козы, косули, лошади, бизоны, мамонты и носороги тоже не едят. Cунется телятя — мать оттирает в сторонку: нельзя, животик раздует. Мать зазевается — шершни напомнят. Шершни это осы-мамонты, крайне опасные вблизи твари.
Умельцы сбраживают сок в три приёма. Главное — договориться с шершнями при помощи дымаря. Дыроватый глиняный горшок, внутри — сухие гнилушки. Гнилушки поджигают и легонько дуют в дырочки.
Ломкие стебли давят между камней и складывают в кадки с водой. Спустя положенное пение нужных слов траву извлекут, снова помнут и смечут обратно.
Вот все требуемые гимны исполнены; траву мнут в третий раз, и жмых выбрасывают.
Когда сок перестанет пениться и выпадет глинистый осадок, отстой осторожно сливают через цедилку.
Сома готов. Добавить молоко и мёд — наилучшее подкрепление сил бога Индры.
Индра во мраке ночи в одиночку бьётся с богами-вредителями. Бьётся за солнце, Сурью. Сурья — безвольный страдалец. Не способен самостоятельно вырваться из пасти Вритры.
Союзник Индры Вишну всем хорош, но именно во время этой битвы за солнце почему-то впадает в беспробудный сон. Трупно синеет и засыпает. Битва кончится — немедленно просыпается. Всем хорош Вишну, любимец Велимира Хлебникова, но сонлив не ко времени.
Попеременное погружение-поднятие суши. Пройдёт время, и Арктида обнажится, полагает странный богослов Уоррен. Никакой ледяной шапки. Длительное отсутствие Солнца, как и положено в Приполярье, но довольно тепло. Вполне пригодные для пастбищного животноводства условия. Крупный рогатый скот, дойные стада.
Пригнанные из Якутии. Мамонтов и шерстистых носорогов завозить уже неоткуда. И рассаду приторно-сладкой травы взять неоткуда. Пьян-трава не цвела, не колосилась. Она расползалась, как пырей.
Не всё возвращается на круги своя в этом лучшем из миров. Мамонты и сома застряли на предыдущем витке.
Астрономическая география утверждает, что полярные области являются, и всегда были, наиболее благоприятными в отношении дневного света. ‹...› На полюсах, где ночная тьма длится шесть месяцев без перерыва, полная темнота продолжается менее половины этого периода. Когда солнце на Северном полюсе заходит 23 сентября, местные жители (если они там есть) наслаждаются непрерывно длящейся зарёй до тех пор, пока солнце не опустится на 18° ниже горизонта. Солнце, проходя через эклиптику, достигает этого уровня на два месяца раньше; в эти месяцы царит полумрак. Через два месяца оно опять приходит на уровень 18° ниже горизонта, и начинается новый период полумрака, в течение двух месяцев которого нарастает озарение, после чего светило постепенно поднимается на небо во всей своей славе. Так что в этой области можно наслаждаться дневным светом — в большей или меньшей степени — в течение двух месяцев, когда совсем прекращается влияние солнечного света; Луна регулярно сияет над горизонтом каждый месяц. Таким образом получается, что лишь два отдельных периода по две недели проходят в полном мраке, да и эти ночи освещаются звёздами и частыми вспышками северного сияния. А поэтому кажется, что нет на земном шаре ни одного другого места, где можно было бы радоваться в течение года такому большому количеству солнечного света, как в этих северных областях. ‹...›
Солнце восходит 16 марта, и этому предшествуют долгие сумерки, длящиеся в течение 48 дней, а именно 13 ноября воцаряется полный мрак, и это длится 76 дней, а затем наступает долгий период света, когда солнце стоит над горизонтом 194 дня. Таким образом, год на полюсе делится на 194 дня солнца и 76 — мрака, 47 дней рассвета и 48 дней сумерек. Даже в соответствии с этим подсчётом мы видим, что на полюсе 76 дней в году бывает тьма и 289 дней — свет. Другими словами, мрак здесь бывает меньше половины того времени, которым измеряется его срок на экваторе, во мраке проходит около одной четверти времени. А что касается света, то даже по этому подсчёту выходит, что полярная область в два раза более приемлема для жизни, чем любой из регионов на экваторе, который только можно выбрать.
Уоррен, там же
Прилежные книгочеи заметили, как бережно обращаемся мы с осью вращения Земли. Никаких уверений, что Big Nail — гвоздь в клубке шерсти. Хотим — так проткнём, хотим — эдак. Сейчас, дескать, Земля кружится брюхом к Солнцу, а коли проткнуть под прямым углом — станет кружиться темячком. Такое, мол, бывало не раз. Поэтому на Шпицбергене, в 12° от полюса, росли каштаны и магнолии.
Слово Жюль Верну:
Итак, вычисления секретаря Пушечного клуба давали возможность старую ось, на которой Земля вертится испокон веков, заменить новой. Более того, эта новая ось вращения будет перпендикулярна плоскости орбиты движения Земли вокруг Солнца. Тогда климат прежнего Северного полюса совершенно уподобится климату Тронхейма в Норвегии в весеннюю пору, и броня древних льдов самым естественным образом растает под лучами солнца. В то же время распределение климатических поясов будет то же, что и на Юпитере.
В самом деле, наклон оси у этой планеты, или, другими словами, угол, который ось вращения составляет с плоскостью его эклиптики, равняется 88°13′. Если добавить ещё 1°47′, то ось Юпитера стала бы совершенно перпендикулярна плоскости орбиты, которую эта планета описывает вокруг Солнца.
Впрочем, следует заметить, что попытка, которую Компания Барбикена собиралась произвести для изменения настоящего положения Земли, собственно говоря, клонилась не к тому, чтобы выпрямить её ось. Никакая механическая сила, как бы значительна она ни была, не может этого сделать. Земля — не курица на вертеле, которая крутится на твёрдой оси и которую можно взять в руки и по желанию насадить на вертел по-другому. Но всё же создание новой оси стало бы возможным, — следовало бы сказать, стало бы лёгким, — если бы точка опоры, о которой мечтал Архимед, и рычаг, который мерещился Дж.Т. Матону, были в распоряжении дерзких инженеров.
И правда, только благодаря наклону оси к плоскости орбиты происходят ежегодные изменения, известные под названием “весна”, “лето”, “осень”, “зима”. Юпитерцы не знают времён года. Жители Земли тоже не будут их знать. С того момента, когда новая ось станет перпендикулярна эклиптике, не будет больше ни холодных, ни жарких поясов — вся Земля окажется в умеренном поясе.
И вот почему.
Что такое жаркий пояс? Это часть земной поверхности, расположенная между тропиками Рака и Козерога. Все точки этого пояса пользуются счастьем видеть Солнце два раза в году в зените, на самих же тропиках это явление отмечается только раз в год.
Что такое умеренный пояс? Это часть земного шара между тропиками и полярными кругами: от 23°28′ до 66°72′ — там Солнце никогда не бывает в зените, но каждый день появляется над горизонтом.
Что такое полярный пояс? Это та часть околополярной области, в которой Солнце значительный промежуток времени вовсе не показывается, а на самом полюсе ночь длится полгода.
Следствием различной высоты, на которую Солнце поднимается над горизонтом, и является то, что в жарком поясе чрезмерно жарко, в умеренном поясе умеренно тепло, и тем прохладнее, чем дальше от тропиков, а в холодном поясе, от самого Полярного круга до полюсов, царит чрезвычайный холод.
Так вот, на поверхности Земли всё пойдёт по-иному благодаря перпендикулярному положению новой оси. Солнце будет неизменно находиться в плоскости экватора. Круглый год изо дня в день оно будет невозмутимо проходить свой путь за двенадцать часов, приближаясь к зениту на расстояние, равное широте данного места, и, следовательно, оно будет подыматься все выше по мере нашего приближения к экватору.
Жюль Верн. Вверх дном
jv.gilead.org.il/ru/club3.htm
Шурокошумные дубравы в современном Заполярье зеленели при неизменном положении Big Nail, ибо „Земля — не курица на вертеле, которая крутится на твёрдой оси и которую можно взять в руки и по желанию насадить на вертел по-другому”.
Пренебрегая мелочами, ось сохраняла своё положение в пространстве, когда Земля, по Уоррену, чуть больше походила на кабачок, чем сейчас. Сейчас она так похожа на тыкву, что и надеяться, кажется, не на что. В смысле переселения на благодатные пажити Арктиды, она же Эдем.
А память о них жива до сих пор.
Что касается свидетельств силы памяти, то разве не известен факт передачи «Илиады» с её 15 677 строками из поколения в поколение задолго до того, как она был записана? И даже это просто пустяк по сравнению с Ведами. Ригведа, с её 1017 гимнами, в четыре раза превосходит объём «Илиады». И это только часть древней ведической литературы, ведь она вся была создана, зафиксирована и пронесена только через память ‹...›. В Индии и сейчас существует класс жрецов, знающих наизусть всю Ригведу. ‹...›
У них есть рукописи и даже уже напечатанные тексты, но, говорит Макс Мюллер, „они узнают свои законы не из этого; они заучивают, как заучивали их предки тысячи лет назад, воспринимая слова из уст учителя, чтобы ведическая традиция никогда не нарушалась”. В течение восьми лет своей юности они полностью поглощены такими знаниями: „Они заучивают каждый день по нескольку строк, повторяя их часами, и эти звуки раздаются во всём доме; и таким путём они усиливают свою память до такой степени, что, когда заканчивается срок их ученичества, вы можете “открыть” их, как книгу, и обнаружить любой нужный вам отрывок, или слово, или ударение”.
Уоррен, там же
Мелочи, которыми мы пренебрегли, на так уж и малы. От этого пренебрежения совесть не чиста. Земля вращается в поле тяготения соседей, поэтому острие Большого Гвоздя описывает некую замкнутую кривую, указывая на разные точки свода небес. Горе моряку: временами нет ни одной неподвижной звезды.
Есть очень веские причины для уверенности в том, что Сады Гесперид были ничем иным, как звёздными садами приполярного неба; что поэтому Гесперид называли “Дочерями Ночи” и что огромный змей, который помогал нимфам присматривать за “золотыми яблоками”, был никем иным, как созвездием Дракона, чей яркий элемент альфа, астрономический Тубан, менее пятидесяти веков назад был Полярной звездой нашего неба. ‹...›
В таком случае Столб Атланта является осью мира. Это тот же самый Столб, к которому обращается египетский документ, известный как большой Магический папирус Харриса, в этих ясных словах: „О длинная Колонна, которая начинается в верхних и в более низких небесах!” Едва ли можно сомневаться, что это то же самое, что древние египтяне в своей Книге мёртвых так удачно величали „Спинным хребтом Земли”. Это ригведийская многонесущая ось Мирового колеса, не останавливающего своего вращения, никогда не стареющего, не гниющего, не изнашиваемого с течением времени, того колеса, на котором покоится всё сущее.
Уоррен, там же
Золотые яблоки Гесперид, оказывается, не совсем золотые, но чрезвычайно полезные. Просто молодильные яблоки русских сказок, да и только. Не зря смуглый неженка Пушкин приговаривал: „Здоровью моему полезен русский холод”.
Материк Джамбу-двипа получил свое название от дерева Джамбу. Яблоки с этого дерева велики, как слоны. Созрев, они падают на вершину горы. Из брызг сока образуется река Джамбу, воду которой пьют местные жители. Вот почему они проводят свои дни в довольстве и здоровье, никогда не потеют, не издают дурных запахов и не подвержены дряхлению и органическому распаду.
Уоррен, там же
Яблоневый остров — вот, оказывается, как памятливые брахманы именует свою прародину. Свою прародину и вечную обитель благих богов.
Когда-то люди и благие боги жили рядом, рукой подать. Острие Большого Гвоздя виднелось точнёхонько на полюсе, в виде исполинской Горы. Благие боги обитали на этой Горе, боги-вредители — под ней, в преисподней.
Если верить Блоку, „Прошлое страстно глядится в грядущее, / Нет настоящего, жалкого — нет”. Если нет жалкого настоящего, то яблоня Джамбу так и растёт на самой вершине Мировой Горы. Созреванию молодильных яблок на нём вовсе не мешает Колесо, которое насажено на крону дерева.
Таким образом, ось ещё и плодоносит. Зорким осам Осипа Мандельштама есть во что всосаться. Осы Мандельштама благоухают, не подлежа ни малейшему тлению: таковы свойства оси, она же яблоня Джамбу, Мировое Дерево.
Вросшее в крону яблони Колесо вращает Индра, ответственный за дневной свет бог. Божество дневной освещённости. Не гончарный круг, а именно колесо повозки, влекомой конями буланой масти. Индра не горшечник, а возничий. Он вращает колесо не левой рукой, а правой: вожжи в шуйце, кнут — в деснице. Погоняет буланых коней, и Колесо вращается им вослед.
‹...› в Ригведе (X, 89, 2,4) бог Индра „поддерживает небо и землю, как колесо повозки поддерживаются осью” ‹...› и вращает „отдаленную сферу, как колеса повозки” ‹...› Если мы объединим эти два указания на то, что небо поддерживается на шесте (оси) и движется, как колесо, то чётко увидим, что описываемое движение соотноситься только с той небесной полусферой, которую можно наблюдать лишь на Северном полюсе. ‹...›
Тилак, там же
Бал Гангадхар Тилак не оставил камня на камне от господствующего и поныне заблуждения, будто Индра — бог-громовик, властелин дождя.
По Тилаку, бог дневной освещённости (день на Джамбу-двипе продолжался от семи до десяти месяцев: материк обширный, многоширотный) Индра всю долгую полярную ночь сражается с богами-вредителями за Солнце. Круговое движение звёзд при этом продолжается, отсюда вывод: Индра бьётся, не сходя со своей колесницы. Перепоручить буланых коней некому: побратим Вишну мертвецки, до посинения, спит.
Легко представить степень усталости бойца. В кромешной тьме правь колесницей и сражайся с невидимым врагом. Стрелковое оружие исключается — невозможно прицелиться. Дубина ближнего боя, на неё вся надежда. Как тут не вспомнить палицу Геракла, главного действующего лица скифских преданий. Геракла, пращура царских скифов.
О необходимости постоянного, строго размеренного подкрепления Индры во время побоища говорится в древнейшем слое ведийских песнопений. Посильная помощь словом похвалы и делом — возлияниями браги с молоком и мёдом. Похвала и дар, похвала и дар, похвала и дар.
Ещё раз: год длиною в сутки. День да ночь — сутки прочь. По пороге зимы (т.е. поздно вечером) Индра приступает к битвам с прежними своими противниками: Арбудой, Шамбарой, Дану, Валой, Вритрой и прочей безымянной сволочью.
Оказывается, сутки-год назад он просто оглушил их своей палицей и глыбами льда. (Палицу-ваджру считают молнией. Любопытное сочетание: лёд и молния, не так ли). Поверг, но не добил.
Противники Тилака уверяют, что повелитель засухи Вритра был убит раз и навсегда. Поразительное легкомыслие. Зачем тогда жрецам годами точно в срок всячески ублажать воителя, возобновлять одни и те же обряды, свято соблюдая их очерёдность? Зачем вновь и вновь подкреплять силы бога-бойца возлияниями? Индра единожды напрягся, теперь почивает в райском саду. А жрецы льют и льют брагу с молоком и мёдом наземь.
Лить хмельную сыту мимо усов продолжали, пока ледник не вынудил северян отойти на юг, в средние широты. Такая стужа в разгар лета-дня, что заминка с Исходом смерти подобна.
В средних широтах год состоит не из одних суток, а из 365. Никаких тебе тридцати рассветов без единого восхода. Новое время — новые песни. О 12 месяцах.
А на Яблоневом острове было так: богиня-вредительница Дану — сама вода, как ни странно. Хорошее дело вода летом. Зимой вода — снег на пастбище, чего тут хорошего для скотовода.
Безрукий Вритра, сын Дану, — Змей. Если ударить палицей по его носопырке, Змей разомкнёт челюсти, и безвольный страдалец Сурья выкатится из пасти вредителя. Возможно, череп Вритры разлетится на куски от молодецкого удара. Разлетится, почему бы и нет. У Змея этих голов — считать не пересчитать.
Неожиданно потеряв голову, Змей от боли непроизвольно свернётся в клубок, и тогда откроются источники вод. Нагло разлёгшийся во всю длину гад-исполин перекрыл эти источники, все до единого. Имеет полное право: сын Воды, как-никак. Очухается от удара палицы — снова разляжется и перекроет реки, ручьи, родники. Не говоря об очередном заглатывании слабака Сурьи.
Так жните стебли сладкой травы, жмите их в давильне, сбраживайте сок! Процедите сквозь овечью шерсть, смешайте с молоком и мёдом — и вволю напоите воина-освободителя Индру, единственного друга и заступника людей во мраке ночи!
Стыдно мне, что злоупотребляю знаками восклицания и вашим досугом, книгочеи. Считаные пальцами копыта коровы, драгоценные доброжелатели мои. Детский писатель Лев Давыдычев оставил высокий образец усовещевания двоечников: „Тебе кáк стыдно — немного, средне или очень?”
Отвечаю: стыдно немного ниже среднего, самую малость ниже. Где-то под ложечкой посасывает, лёгкий душевный неуют.
Ибо у льдов Севера, где бесконечной ночью сердце изнемогает, но холодный рассудок верит в рассвет, скифскую богиню Табити, одноимённую задорному издательству времён Давида Бурлюка, мне отыскать не удалось. Очень хотелось, но увы. Брахманы не помнят богиню огня Табити. Бога огня Агни помнят, богиню огня — нет.
Сейчас я докажу, что старался. Вот следы пота на челе:
Определённый интерес представляет “возраст” имени богини очага Табити/Тапати. Мы можем уверенно связать его с именем индийской Тапати — “Heat”, “The Hot One”, a daughter of the Sun God (Knappert J. Indian Mythology. — London, 1995). Факт наличия богини Тапати в индийской мифологии позволяет утверждать, что рассматриваемое имя датируется арийской эпохой. При этом следует подчеркнуть, что скифская богиня очага в иерархии мифических высших существ стоит на порядок выше своей индийской напарницы.
Табити/Тапати/Сафа восходит к хорошо известному и.-е. корню теп-, но в корпусе арийских имен он, видимо, получил своеобразное развитие. Этот древний корень известен и за пределами индоевропейских языков; ср. тап- “очаг” в сино-тибетском, таб- “греть(ся)” в пракартвельском и т.д.
Т.А. Гуриев. Геродотова Гестия/Табити и Сафа в осетинской нартиаде.
http://mith.ru/epic/nart09.htm
Предания Индии сохранили близкое по звучанию имя: незначительная богинька, младшая дочь слабовольного Сурьи. “Heat”, “The Hot One”, a daughter of the Sun God. То есть воплощение жара солнца. Богинька жары. Огонь и зной — совершенно разные понятия.
Тапати, к слову, полное ничтожество среди детей Солнца: её выдали замуж на смертного. Замарашка, а не богиня зноя.
Даже не полубог, а простой магараджа по имени Самварана. Нечаянно встретил богиньку, и воспылал страстью. Обычная похоть. Ринулся добиваться телесной близости, льстя и стеная. Нет, отвечает благоразумная дева, сначала уговори папеньку. Выдаст — владей. Дело сладилось, и потомки магараджи до сих пор кичатся солнечной родословной.
Скучная сказка. Простонародье не в пример убедительнее врёт. А эти богдыханы с магараджами — то кровь у них голубая, то зятья Солнца. Ни ума, ни воображения. Одна спесь.
Махабхарата, повествуя о Тапати, настаивает на беспримерном совершенстве девы. Поразительная соразмерность членов. Стройность. Округлые пышные бёдра. Никаких змей ниже, никаких.
Само-собой, прилежные книгочеи всё знают не хуже меня. А если не знают, с непостижимой лёгкостью догадываются, о чём сыр-бор. Догадались и на сей раз, не так ли.
Не может быть. Подсказать?
Сыр-бор в том, что верховная (высшая, главенствующая, нáбольшая, величайшая) скифская богиня Табити — змееногая. Поэтому без Табити разбор «Гибели Атлантиды» Велимира Хлебникова — филькина грамота. Связность повествования — первейшее дело. О чём, бишь, мы толковали надысь (см. )?
О русских наузах. Озмеенные головы — раз, озмеенные туловища — два. Есть подозрение, что туловища славяне-суеверы не заимствовали с Ближнего Востока. Раздаются голоса в защиту самобытности. Мой голос раздаётся. Наша туземная Табити, никакая не Истера.
А Великовский уже катит на бричке из Принстона, скоро будет на месте. Не пройдёт и полгода. Приедет и рассудит.
Разрешите продолжить?
Гитлеровцы испоганили все слова с корнем
арий- и удивительный знак ‘свастика’. Человечество двумя руками открещивается от этого слова и этого знака.
Но уже найден выход: арийцев оставим наци, арьев — себе.
Относительно свастики всё более уверенно говорят, что это знак северного полюса, а не солнца. Я всё более уверенно говорю. С Мировой Горы стекает четыре потока, Мировое Колесо вращется — вот вам и свастика. Женщину вниз головой на изображении зовут Синдху, женщину головой вверх — Сида, ту, что справа, — Ганга, левую — Вакшу.
Когда-то арьи были единым племенем. На Крайнем Севере. Тоска по нему отчётливо слышна у Гомера, считает Уоррен. Будущие смуглые усачи пуштуны,
главы кудрями круглые греки, русые славяне, белокурые баварцы и вылинявшие до бесцветности англичане совместно проживали за Полярным кругом, на материке Джамбу. Там же кочевали с табунами лошадей будущие
сыны обмана, бородатые скифы. Племенной союз.
Рядом, то и дело нарушая рубежи, охотились и разводили скот ещё четыре народа (расы, по Тилаку):
Мифы многих неарийских народов тоже указывают на Северный полюс, как на свою исходную землю, поэтому нельзя утверждать, что только арьи произошли с севера. Напротив, есть основания считать, что пять рас людей (паньча джанах), часто упоминаемые в Ригведе, могли быть теми, кто жил рядом с арьями на общей родине — смешно думать, что во время своего расселения арьи встретили всего только пять других рас.
Тилак, там же
У коренастых крепышей майя монгольское пятно на пояснице. Берингия, сэр.
Апачи, ирокезы, делавэры и мн. др. коренные обитатели Северной Америки чрезвычайно похожи на европейцев. Особенно группой крови. Возможно, дух Маниту вёл горбоносых индейских вождей в противоположном арьям и айнам направлении: вдоль реки Синдху, верхнего крыла свастики.
Майанская знать завидовала стройным и длинноголовым северянам. Затылки младенцев искусственно вытягивали тугим пеленанием, взрослым носы аж от середины лба наращивали.
Предки славян уходили в основном потоке. Орде, если хотите. Орде арьев.
Я только что рассказывал о первобытных богах славян, их памятливых певцах и любимом напитке. Велес, Хорс, Перун — позднейшие выдумки. Сначала был Варуна, Брахма, Индра, Вишну, Сурья, Тапати.
Группа крови — важное дело, но прошлое своё по ней узнать невозможно. То ли дело керн из берцовой кости в кургане. Или частица мумии Тутанхамона. Впрочем, сойдёт и волосок. Уговорите мэтра исследовать ваш волосок. Как это какого мэтра. Мэтр один-единственный: Anatole A. Klyosov, USA.
Так вот, если коротко, то мы применяем методы и подходы ДНК-генеалогии для ответа на приведенные выше вопросы, и на многие другие, понимая, что кроме нас, на них пока никто не может ответить. Или догадываются, но на значительно более шаткой основе. Или отвечают, но неверно.
И у нас получается, что арии — это род гаплогруппы R1a1, к которому относится от 50% до 70–75% современных людей, проживающих в старинных русских городах-городках-селениях. Я их называю восточными славянами, но уже в рамках ДНК-генеалогии, не этнографии или лингвистики, хотя определенная связь и корреляция с последними дисциплинами есть, что неудивительно.
Под именем ариев, согласно Ригведе, их восточное крыло пришло в Индию, принеся ту же нашу, восточно-славянскую гаплогруппу R1a1. В настоящее время около 30% жителей Индии имеют эту гаплогруппу, и до 50% состава высших каст в Индии. Это — гаплогруппа ариев, гаплогруппа 50–75% жителей России. Складывается (хотя надо много проверять и перепроверять), что восточное крыло ариев передвинулось в Индию с южного Урала, где сейчас находится Аркаим и “страна городов”. По ряду данных, Аркаим был ими оставлен 3400 лет назад, в Индию они вошли примерно 3300 лет назад.
Эту же гаплогруппу имеют представители андроновской культуры, согласно ДНК-анализу ископаемых останков андроновцев.
По нашим данным, общий предок восточных славян (R1a1) в России жил 4100 лет назад, во времена культуры боевых топоров и шнуровой керамики. Общий предок R1a1 индийцев жил 4600 лет назад, общий предок русских восточных славян и индийцев — 4900 лет назад.
Ареал обитания и деятельности ариев 4–6 тысяч лет назад простирался от Восточной Европы до Урала и Сибири (Красноярский край, Енисей), включая северный Казахстан, Среднюю Азию, Алтай.
Похоже, это они первыми приручили лошадь и изобрели колесный транспорт, повозки. Это помогло им оперативно (по историческим меркам) продвинуться в Западную Европу, на Средиземное море, на Ближний Восток, в Египет, в Иран и Афганистан, в Малую Азию-Анатолию. Во всех этих краях найдены древние R1a1, до 4–6 тысяч лет древности.
Отсюда становится ясным недоразумение с названием “индоевропейские языки”. На самом деле, похоже, это арии принесли свой язык (или языки-диалекты) в Индию (потом язык отшлифовался в санскрит 2000 лет назад), в Иран, в Западную Европу. Поэтому это был не “мостик” Индия-Европа, а “звезда” — арии в Индию, арии в Иран, арии в Западную Европу. Поэтому это не “индоевропейские языки”, а арийские. И уж тем более арии не “индоевропейцы” и не “пра-индоевропейцы”. Это — совершенно искусственнные конструкции, типа называть англичан “австралоамериканцы”. А древних бритов — “пра-австралоамериканцы”.
И в этом контексте — ерунда говорить, что на Днепре жили иранцы, и что скифы говорили на “иранских языках”. Арии там жили, и на арийских языках говорили. А не на “иранских”. Как и англичане говорят на английском языке, а не на “новозеландском”, и на Темзе жили бритты, а не австралийцы.
Я привёл это высказывание без ссылки на источник не по забывчивости, а нарочно. Если вам любопытно, как всё это обосновано, идите на сайт aklyosov.home.comcast.net.
А разговор о змееногой Табити только начинается. Главная богиня скифов и горгона Медуса — одно и то же лицо, если хотите знать.
Продолжение 
