Ханинова Р.М.
“Культ гор характерен для калмыков-степняков, проживающих в северо-западном Прикаспии, и связан как с ранней этнической историей ойрат, обитавших рядом с Алтаем и Хангаем, так и с мифологическими представлениями о горе как центре мира, столпе, оси мира, воплощении мирового древа, связующего звена между мирами” (Бакаева Э.П. Добуддийские верования калмыков. Элиста: АПП «Джангар». 2003). ‹...›
Не случайно название горы переводится с калмыцкого богд — “святейший”. То есть ‹...› актуализирована необходимость чистоты помыслов людей, соприкасавшихся с горой: гора в одном случае наказывает грешника-святого, в другом — грешника-богатыря, демонстрируя должную взаимосвязь между словом и делом любого человека („Весь северный склон её красен от нечестной крови вора, а южный склон, где другой батыр трудился, остался навек незапятнанно белым ‹...›”). Вероятно, потому в умных объятьях поэта и Горы — братья! Боги — братья! Кроме того, по буддийским канонам, пролитая кровь умершего не даёт возможности перерождения (закон кармы — возмездия за прегрешения в земной жизни), а белый цвет являет святость, чистоту. Горы представлялись поэту каменными книгами, которые может читать посвященный («Ручей с холодною водой…»). В структуре астраханской поэмы типичное смешение исторического и мифологического, западного и восточного, природного и человеческого манифестирует искомое стремление к синтезу микро- и макрокосма в художественном мире Хлебникова, где восточный дискурс становится порогом, с которого открывается взгляд на даль, на мировую общину земного шара и ведется аксиологический отсчет. Сам художник определял место своего рождения и раннего проживания как треугольник Будды, Магомета и Христа.
