А.А. Урбан
Возьмите на предварительную заметку, что Хлебников не отождествляет творчество художника с делом практической науки и техники. Поэтическую фантазию — на тысячелетия вперёд — он делает предвестником будущего, предшественником изобретения: ковры-самолёты как догадка о летательных аппаратах.
Но что тогда значат «Доски судьбы»? Как понять вторжение чисел и малопонятных подсчётов в текст высокого поэтического качества? Поэмы, сложенные из самого разного материала, где главы, написанные легко и просто, сменяются главами зауми на скороговорок скорословаре, опытами знакового звёздного языка, субъективным шифром звукоподобий и звукосмыслов?
Хлебников всё время действительно вычислял, экспериментировал со словом, создавал фантастические проекты, объявил себя Председателем Земного Шара, полностью выключился из быта и одновременно писал удивительные по своему образному строю и лирической проникновенности произведения, эпические поэмы, исполненные революционного пафоса и ненависти к миру людей прошлого, приобретателей и поработителей.
