оэма «Медлум и Лейли» Велимира Хлебникова (1910 г.), как видно уже из её названия, вдохновлена образами двух восточных влюблённых — Лейли и Меджнуна. По канве этой печальной повести поэты веками низали слова на персидском, арабском, турецком, урду. Но не подлежит сомнению, что завоевала она сердца читателей всего мира благодаря, главным образом, поэме Низами «Лейли и Меджнун», которую Хлебников назвал лучшей повестью арамейцев [Степанов 1975].Ключевое слово Курдистан даёт возможность выявить местное сказание, которым воспользовался Хлебников.
История любви Лейли и Меджнуна имеет широкое хождение и в литературе, и в фольклоре курдов. Что касается курдских литературных обработок сказания о Лейли и Меджнуне, то
Среди этих литературных версий можно назвать:
1. «Лейли и Меджнун» Муллы Мухаммадголи Кандолеи (1732 г.)
2. «Лейли и Меджнун» Муллы Валадхана Гурана (1880 г.)
3. «Лейли и Меджнун» Харриса Битлиси на диалекте северное курманджи (1758 г.)
4. «Лейли и Меджнун» Муллы Махмуда Баязиди (1895 г.)
5. «Лейли и Меджнун» Муллы Фараджа Салих-Шакиба на диалекте южное курманджи (1942 г.)
6. «Лейли и Меджнун» Али Кемаля Бапирагы на диалекте Южного Курманджи (1950 г.)
Истории любви Лейли и Меджнуна отнюдь не чужд и курдский фольклор. М.Б. Руденко в предисловии к русскому переводу «Лейли и Меджнуна» Хариса Битлиси указывает, что
М.Б. Руденко ссылается на пять фольклорных версий этого сказания, записанных со слов: 1. Айкуни, 2. А. Джинди, 3. А. Авдаля, 4. Ч. Джангоева, 5. Карахана Шарафхонова. Четыре из них (варианты Айкуни, А. Джинди, А. Авдаля и Ч. Джангоева) имеют общую сюжетную линию, а вариант Карахана Шарафхонова сюжетно примыкает к литературным изводам. При этом имя Меджнун даётся в вариантах Меджлум и Меджрум. Краткое содержание этих вариантов М.Б. Руденко излагает следующим образом:
| Первая часть | 1. Меджлум во сне влюбляется в Лейли. 2. Меджрум пасёт телят, встречает в караване кочевников Лейли и влюбляется в неё. 3. Меджрум во сне влюбляется в Лейли. 4. То же. |
| Вторая часть | 1. Встреча Лейли с матерью Меджлума. 2. Мать Меджрума просит милостыню у дома Лейли. 3. Мать Меджрума уговаривает сына оставить мысли о Лейли. 4. Неудачное сватовство матери Меджрума к Лейли. |
| Третья часть | 1. Мать Меджлума пытается очернить Лейли в глазах сына. 2. То же. 3. Мать Меджрума отказывается сватать Лейли, ссылаясь на разницу в социальном положении. 4. Мать Меджрума пытается очернить Лейли в глазах сына. |
| Четвёртая часть | 1. Меджлум, разгневавшись на мать, уходит из дома. 2. То же. 3. То же. 4. То же. |
| Пятая часть | 1. Встреча Лейли и Меджлума у родника. 2. То же. 3. То же. 4. То же. |
| Шестая часть | 1. Лейли усыпляет Меджлума и уходит домой, чтобы отнести гостям воду. 2. То же. 3. Лейли, вспомнив, что семья её отправляется на кочёвку, усыпляет Меджрума и уходит домой. 4. Лейли усыпляется Меджрума, уходит домой, чтобы отнести воду гостям и снова вернуться. |
| Седьмая часть | 1. Лейли уходит с семьёй на кочёвку. 2. То же. 3. То же. 4. То же. Лейли даёт зарок. |
| Восьмая часть | 1. Лейли с матерью идут к Меджлуму. 2. Лейли идёт к Меджруму. 3. То же. 4. То же. |
| Девятая часть | 1. Лейли и её мать молитвой оживляют умершего Меджлума. 2. Лейли пробуждает Меджрума. 3. То же. 4. То же. |
| Десятая часть | 1. Лейли и Меджлум превращаются в звёзды. 2. То же. 3. То же. 4. Спасаясь от мести братьев, Лейли просит обратить её и Меджрума в звёзды. Превращение в звёзды. |
Отсюда можно заключить, что «Медлум и Лейли» Хлебникова сюжетно сближается именно с курдскими фольклорными версиями.
Более того, главного героя своей поэмы Хлебников называет Медлум. Помятуя об именах героев фольклорных версий Меджлум / Меджрум, выбор поэтом этого имени случайным не назовёшь. По нашему мнению, Медлум является авторским вариантом имени Меджлум.
Главная героиня поэмы Хлебникова, подобно Лейли курдского фольклора, на протяжении всего повествования очень активна. Возможно, привлекли Хлебникова в её характере именно способность идти наперекор племенным традициям, смелость и преданность. Вопреки жёстким нормам социального и семейного уклада, Лейли Хлебникова готова пожертвовать своей жизнью ради любимого. Это Лейли просит Бога превратить её и Медлума в две яркие звезды:
Мотив превращения влюблённых в две звезды (планеты) находим в преданиях многих регионов Ирана, в том числе Лорестана, Кохнака, Бандар-Аббаса, Арадана, Гармсара и Сангсара.
В Лорестане бытует повесть о влюблённых Зухре и Муштари:
В предании жителей Бандар-Аббаса и Кохнака говорится, что две эти планеты — Зухра и Муштари — появляются на небе одновременно только в определённое время года. В Арадане и Гармсаре уточняют, что происходит это один раз в тридцать лет. Здесь, а также в районе Сангсар верят:
Любопытно, что и этот мотив нашёл отражение в поэме Хлебникова. Об одновременном появлении двух звёзд на небе в определённое время года читаем:
В другой части поэмы также говорится об осуществлении мечты во время сближения этих двух звёзд:
За пределами восточной литературы историю легендарных влюбленных находим в поэме «Медлум и Лейли» (1910) Велимира Хлебникова. Не только название поэмы заставляет читателя подозревать источником её сюжета «Лейли и Меджнун» Низами: именно это произведение Хлебникова назвал лучшей повестью арамейцев. Подозрение в заимствовании снимается при сопоставлении мотивов и сюжетных линий этих поэм, проделанном Н.Л. Степановым. Его вердикт однозначен: «Медлум и Лейли» Хлебникова — отнюдь не перевод поэмы Низами и не пересказ её сюжета [5, с. 105].
Начнём с того, что поэма Хлебникова по объёму значительно уступает произведениям и Низами, и его подражателей: 134 стиха. Нет ни вступительных глав оригинала, ни лирических отступлений. Размер хлебниковской поэмы далёк от восточного канона, тяготея в основном к четырёхстопному хорею [Там же].
Обращаясь к экспозиции поэмы, П.И. Тартаковский [6, с. 134] отмечает, что вступительные строки поэмы напоминают зачин былины или сказки; в них скрытно проговаривается традиционное для русского фольклора „жили-были”:
Итак, в экспозиционной части поэмы Хлебникова в качестве арены событий обозначен Курдистан (Западный Иран). Однако у Низами действие происходит в среде арабских племён. Напрашивается вывод: Хлебников, по всей видимости, опирался на курдский сюжет.
Действительно, словесности курдов — и литературе, и фольклору — имена Лейли и Меджнун более чем известны. Что касается источников вдохновения местных поэтов, то иранский исследователь курдской литературы Мухаммадали Султани уверен: шедевр персидской литературы «Лейли и Меджнун» Низами — образец для подражания практически всех поэтов Ирана, включая Курдистан. Добавим, что курдские поэты при создании своих вариантов истории Лейли и Меджнуна имели возможность обратиться к антологии выдающегося курдского учёного третьего века хиджры Ибн-Кутейбы Динвари «Стихи поэтов (Аль-шер аль-шоара)», включающую одно из древнейших изложений этой трагической любви [9, с. 25].
Как сказано, история любви Лейли и Меджнуна бытует и в фольклоре курдов. М.Б. Руденко в предисловии к русскому переводу «Лейли и Меджнуна» Хариса Битлиси отмечает:
М.Б. Руденко имеет в виду пять записанных фольклорных вариантах курдского предания о Лейли и Меджнуне, отличающихся рядом деталей. Из них общую с «Медлум и Лейли» Хлебникова конкретику сюжета имеют четыре (по терминологии М.Б. Руденко — варианты Айкуни, А. Джинди, А. Авдаля и Ч. Джангоева).
Первое, что озадачивает в поэме Хлебникова — имя Медлум. П.И. Тартаковский разрешает это недоумение так:
Полагаем, что Хлебников здесь ровным счётом ничего не выдумал: у Айкуни имя героя — Меджлум, у А. Джинди, А. Авдаля и Ч. Джангоева — Меджрум. По всей вероятности, хлебниковское Медлум является разночтением какого-либо из этих вариантов.
Что касается героини поэмы, то характером она удивительно похожа на курдскую Лейли, чрезвычайно деятельную. Именно Лейли, не убоявшись рокового “нет” решается просить Бога превратить её и любимого в звёзды:
Таким образом, день вознесения может оказаться конкретной датой появления влюблённых на небе, что сюжетно совпадает с концовкой курдских вариантов предания. Хотя у поэмы Хлебникова, как уже сказано, литературного первоисточника не выявлено, автор следует именно литературному, а не фольклорному канону: начинает своё произведение с развязки.
Превращение влюблённых в звёзды не имеет ничего общего с телесной смертью: это способ укоренить их имена в памяти народной. П.И. Тартаковский полагает, что у Хлебникова уход Лейли и Медлума в мир иной — лишь начало их вечного пути навстречу друг другу, символ разлуки и слияния, разделённого единства [6, с. 136]. Герои трансформируются не в произвольные астральные тела, но в символически контрастные звёзды — восточную и западную [Там же, с. 139]. Создаётся даже впечатление, что ссора двух родов — повод к разлуке молодых влюблённых — повлияла на их посмертную судьбу: в опредёленное время года (в время осеннее) Медлум и Лейли появляются не рядом друг с другом, а движутся навстречу. По Тартаковскому, и за гробом им не суждено соединиться.
Однако превращение героев в восточную и западную звёзды можно трактовать иначе. С нашей точки зрения, Хлебников имел в виду конкретные небесные тела, которые в опредёленное время года появляются на востоке и западе небосвода. В фольклоре народов Ирана есть предания, имеющие в мотивах и сюжетных линиях много общего с курдской фольклорной версией сказания о Лейли и Меджнуне. В некоторых из них находим довольно-таки внятные ответы на вопрос о конкретике двух звёзд Хлебникова.
Например, согласно бытующему в Лорестане сказанию, Венера и Юпитер были девушкой и юношей, которые влюбились друг в друга, но родители не дали согласия на их брак. Поэтому Венера и Юпитер попросили Бога превратить их в звёзды небесные. Бог исполнил просьбу: влюблённые вознеслись на небо и расположились рядом друг с другом. Народ Кохнака Бандараббаса уточняет: эти две звезды (Венера и Юпитер) только раз в году одновременно появляются на небе. В Арадане и Гармсаре вносит окончательную ясность: Венера встречаются с Юпитером каждые тридцать лет. Если свидетель этой встречи коснётся какого-либо предмета рукой и велит ему превратиться в золото, это непременно произойдёт [4, с. 68]. Народ Сангсара утверждает, что две яркие звезды с именами Лейли и Меджнун в определённое время года идут на сближение, а затем удаляются друг от друга. Если во время сближения загадать желание, оно сбудется [1, с. 48].
У лорестанцев, как видим, земными именами влюблённых оказываются Лейли и Меджнун, астральными — Венера и Юпитер. У народов Кохнака и Арадана влюблённые названы только Венерой и Юпитером, при этом говорится об одновременном их появлении на небосклоне в определённое время, один раз в году. Удивительным образом эта подробность иранского фольклора согласуется с зачином поэмы Хлебникова.
Жители Арадана и Сангсара, как уже сказано, убеждены в том, что во время встречи двух звёзд сбывается любая мечта. И это поверье находим в «Медлум и Лейли»:
Итак, поэма Велимира Хлебникова «Медлум и Лейли» — трагическая история влюблённых, которые самостоятельно сделали свой выбор, что привёло их к исчезновению с поверхности земли, не более: телесная смерть оборачивается астральным бессмертием. Кроме того, Медлум и Лейли — своего рода основоположники борьбы за право свободно влюбиться и выбрать спутника (спутницу) жизни. Хлебниковская трактовка в этом смысле революционизирует предание.
Если не прямое совпадение, то сходство мотивов и сюжетных линий поэмы Хлебникова и целого ряда образчиков курдского фольклора налицо. Дело не в том, найдутся достоверные сведения о доступе русского поэта к ним — да и вообще о знакомстве с курдской литературой — или нет. Пусть наше предположение останется гипотезой. Но при комментировании хлебниковского текста её, думается, учитывать следует.
