К поэтике и эстетике авангарда

Рукописи, как избы, горят и “горят” — проблемы, а иногда и идеи остаются. Спасаясь от полного квазиидеологического разгрома в издательстве «Наука», один из кусков большой работы, открывавшей погубленный в 1977 г. “черным рецензентом” сборник «Проблемы лингвистической поэтики» (ПЛП), все-таки увидел свет. Под заглавием «Лингвистика. Поэтика. Эстетика (О разных подходах к поэтическому языку)» он нашел приют в малотиражном саранском сборнике.¹

Причиной погрома были симпатии авторов и редактора ПЛП к “лингвопоэтическому авангарду”.²

Этот эпизод³

вспоминается прежде всего потому, что (1) и сегодня, обращаясь к поэтике авангарда (А. ), мы оказываемся, в частности, перед старой проблемой самовитого слова Хлебникова (Хл), т.е. асимметрическим отношением между уже преобразованной в поэтическом языке единицей лингвистической поэтики (ЛП) и “той же самой” экспрессемой как фактом эстетики с ее аксиологическим измерением; (2) сохраняется давний соблазн “перескока” (метафора М.М. Бахтина) через современную лингвистику, ЛП и поэтику слова к ветхозаветному “первичному слову”, А.Ф. Лосеву, антилингвисту В.В. Кожинову или тому же Бахтину, но как бы изъятому из критики его концепций (Р.В. Дуганов; Н.И. Толстой; B.C. Библер); (3) снова на первый план выходят проблемы поэтической лексикографии. В ПЛП они затрагивались попутно с опорой на разработки 60–70-х гг. — в 90-е возникли новые задачи.

Отношение как то, чем может разниться единое, Хл возвел в ранг фундаментальной философской категории как будто лишь в своей гносеологии.⁴

На самом деле философия, поэтика и эстетика Хл образуют тесное единство. Заслуживают внимания такие два факта. (1) С открытием основного закона времени новый стимул получила и “воображаемая филология” Хл. Двоек и троек священные рощи вошли в противоречие с Д-словами и Т-словами звездного языка, который тем самым оказался недостаточным.⁵

Возникает новая оппозиция слов на Д, олицетворяющих дух, добро, движение — жизнь, и слов на Т, за которыми трение, тупик, труп — смерть: свой структурализм Хл уже скорректировал своеобразной “теорией фюсей”. (2) В начале 10-х годов, обосновывая “воображаемую логику”, Н.А. Васильев попутно ссылается на утопию — “воображаемую социологию” и на “воображаемую историю — Uchronie” Ш.-Б. Ренувье.⁶

В недавно переизданной работе 1926 г. “евразийца” отца Георгия Флоровского также упоминается это имя, правда, в иной связи.⁷

Существенно, что задолго до Хл в основе философии Ренувье лежала именно категория Отношения.

З. Без Хл восприятие поэтики и эстетики А., его духа, сути, смысла и границ самого понятия особенно неадекватно. Усилим этот тезис: без Хл неадекватно осмысление культуры XX века в целом, ее итогов и перспектив. Но как личность и образ Хл все еще в значительной мере мистифицирован. Б. Гройс возлагает на него ответственность за весь русский футуризм (будетлянство), доходя до обвинений в расизме (!). С. Аверинцев то видит в Хл дохристианское язычество, пагубное юродство или парарелигиозность, то подводит его под якобы “общий знаменатель” А. — “дух утопии”, отлучая Хл от Мандельштама и Ахматовой, вопреки их взаимным притяжениям.⁸

В каком-то фантасмагорическом “заединстве” выступают работы Г. Гачева, душу которого Хл, „конечно не кормит”, “метаэстетика” В. Лена с ее ‹единой, не различающей А. и а.› „крученых-хлебниковской просодией”, аксеновский „кот Велимир”, глава о Хл в «Эстетике русского модернизма» В.А. Сарычева и глава «Графоманство как прием (Лебядкин, Хлебников, Лимонов и другие)» в «Блуждающих снах» А.К. Жолковского, который надеется, что в Хл „отныне будет слышаться скандирующий гигант от графомании”.⁹

Очевидна неполнота представлений об А. без исследования тем “Хл и Мандельштам”, “Хл и Цветаева”, “Хл и Платонов”, без последовательного “и Хл” в комментариях к новым изданиям “заумников”, “чинарей” и обэриутов — нам как бы всерьез предлагают смотреть на мир „через фильтр постмодернизма” (Вяч. Курицын). Легенде о Н. Федорове как “учителе” Хл спешит на смену сверхмерная вера в близость Хл и Малевича. Еще не сопоставлены „гносеологические поэтики” (Я. Друскин) Кандинского, с его „принципом внутренней необходимости”, и Хл, с его „принципом единой левизны”; увы, искусствоведы не откроют филологам глаза на сущность самовитого слова.

4. Словарные формы представления поэтики и эстетики А. могут быть различными: идеографические тезаурусы, словари неологизмов, образов, тропов, образных парадигм и т.п., вплоть до Codex’a poeticarum (Е.Д. Поливанов). Как правило, это — работы, адресуемые филологам. Их реализация связана с „возмущающей ролью исследователя” как при отборе источников и контекстов, так и при выборе языка описания. Коллизии же между поэтикой и эстетикой слова очевидны на примере представления читателю ограниченного множества „наиболее ярких, удачных, эстетически значимых” из многих тысяч неологизмов Хл.¹⁰

Обозначим идею Словаря языка русской поэзии XX века, опирающуюся на понятия самовитого слова (и экспрессемы) как „чудовищно уплотненной реальности” (Мандельштам) и „аббревиатуры высказываний” (Бахтин). Будет ли это (по объему) “Поэтический Ожегов” или сразу “Поэтический Даль”, зависит от спонсоров. (Возможен и «Опыт» в виде статей на одну только букву, скажем, В). Но “по идее” это один из тех “заделов”, который мог бы укрепить “процесс включения” (Е.П. Челышев) фундаментальной науки в практику, отвечая культурным ожиданиям “рядовых” обладателей нормативного ожеговского словаря. Условимся для начала о работе по конкордансам к десяти поэтам: Анненскому, Ахматовой, Блоку, Есенину, Кузмину, Мандельштаму, Маяковскому, Пастернаку, Хлебникову, Цветаевой. Споры о первоочередных персоналиях решаются простым предоставлением конкордансов к Брюсову, Гумилеву, Вяч. Иванову, Клюеву, Ходасевичу и другим достойным поэтам. Целесообразно в дальнейшем включение и единичных контекстов, демонстрирующих и “этическое измерение” языка, ту или иную „совесть слова” (Аверинцев) и/или чисто игровые находки типа: А ты бы, ты бы, ты бы, ты бы барыней была, Нежнее красной рыбы бы, как банный пар бела — в статью БЫ. Опасение, что в таком словаре „исчезнут идиостили” (Ю.Д. Апресян), снимается паспортизацией (и датировкой) любого из отбираемых для Словаря контекстов и тем соображением, что идиостили как стили мышления будут „торчать в разные стороны” из каждой леммы (или отсутствовать как знаки слабой или „минус-рефлексии” над ней). Истолкование контекстов следует по возможности свести к экономной и общепонятной системе помет. Эстетика слова должна говорить сама за себя без набора характеристик, разъясняющих лишь сложность поэтического преобразования слова. (Ср. [Поэт и слово 1973]).

Система таких последовательно совершенствуемых словарей для национальных поэзии XX века сделала бы разрешимой задачу сопоставительной эстетики А. в узком смысле (и в лексикологическом аспекте). Хронотоп А. в широком смысле, надеюсь, тем временем станет более определенным.

P.S. А эта работа была напечатана в 1993 г. в Тамбове, иждивением прежде всего В.Г. Руделёва и С.Е. Бирюкова. Для автора она знаменовала и продолжение внимания к теме “Хл и ОМ”, и поворот к новому представлению об авангарде, и возобновление попыток охватить авангард лексикографически, на этот раз словарем «Самовитое слово» [ВГ 1993 б, 1994 а, 1994 д]. Отсюда и тема «Будетлянство и кубофутуризм» [ВГ 1999 б]; см. в наст. изд.

————————

Примечания

¹ См.: Стилистика художественной речи. Межвузовский тематический сб. ‹...› Саранск, 1979. С. 4–19. другой кусок см. в сб.: Лингвистические аспекты исследования литературно-художественных текстов. Калинин, 1979. С. 57– 68.

² Понятие “авангард” используем в широком смысле. См.: Григорьев В.П. Хлебников и авангард (печатается в материалах конференции «Искусство авангарда: язык мирового общения» — Уфа, декабрь 1992 г.).

³ Подробности см. в книге автора «Из прошлого лингвистической поэтики и интерлингвистики» (1993; в печати).

⁴ Ср. мысль Мандельштама в те же годы о науке, построенной „на принципе связи, а не причинности” (ст. «О природе слова»).

⁵ Он был недостаточным (или — нейтральным) и в отношении словотворческих оппозиций типа творяне / дворяне еще до открытия основного закона. См. к этому: Григорьев В. Заумец и Главздрасмысел // Заумный футуризм и дадаизм в русской культуре / Под ред. Л. Магаротто. М. Марцадури, Д. Рицци. Bern etc., 1991. С. 9–20.

⁶ Васильев Н.А. Воображаемая логика. Избранные труды. М., 1989. С. 68.

⁷ Флоровский Г.В. Метафизические предпосылки утопизма // Вопросы философии, 1990, №10. С. 88.

⁸ Ср.: „‹...› тот, кто слышит глубинный смысл поэтической мысли, будет жить либо в мире Хлебникова, либо в мире Мандельштама” (Н.Я. Мандельштам). Вспомним, кстати, что Мандельштам описывал Данта как “авангардиста”.

⁹ Оппозицию Ж / Г Хл в опытах звездного языка как будто не заострял. И вот сама жизнь так неожиданно и откровенно подбросила ему “рифму” между Жолковским и... Галковским.

¹⁰ См. перечень “236 избранных неологизмов Хлебникова” в кн.: Григорьев В.П. Словотворчество и смежные проблемы языка поэта. М., 1986. С.235–237. Ср. также С. 165–174

персональная страница В.П. Григорьева
карта сайта		главная страница
исследования		свидетельства
сказания		устав
Since 2004 Not for commerce vaccinate@yandex.ru

Григорьев В.П.

К поэтике и эстетике авангарда

1.

2.