У меня предвзятый подход к людям. Не ко всем, только к археологам. Я считаю археологов прекрасными людьми. Всех. Потому что знал только одного — Георгия Борисовича Фёдорова.
ГБ обкатывал на мне свои былины. Богатырский эпос ХХ века «Неимей Сторублей». Главы о бесстрашных землекопах я слушал, затаив дыхание. Потому что в ту пору мог затопить стихами всю Россию, как говорил Некрасов. Всё это читал ГБ. И рассказывал мне про бесстрашных землекопов.
Другого способа телесного пропитания может не оказаться вообще. И тогда всадят в погреба за тунеядство. А к рабочему раскопа не прикопаешься. У него законный полугодовой отпуск.
Бесстрашного землекопа Илью Габая отпели в православной церкви, в синагоге и в мусульманской мечети. Потому что у ГБ отказало сердце, и раскопки пришлось выбросить из головы. А Илье Габаю после тюрьмы отказали везде. И он выбросился из окна.
Принимал ли Н.В. Анфимов бесстрашных рабочими раскопа? Не знаю. Лазарь Львович Полевой, Павел Петрович Бырня, Исаак Александрович Рафалович — принимали. Поэтому у меня предвзятый подход к археологам.
Археологи не имеют права хранить золото у себя дома. Золото сдают в Эрмитаж. Захочешь полюбоваться — договаривайся с Пиотровским. Н.В. Анфимов хранил золото у себя дома. Золотые трупики веток.
Так называл Велимир Хлебников бумагу с письменами. Бумагу с буквами Велимир Хлебников называл простынями лжи.
Рукописи Велимира Хлебникова на Кубани долго ждали понимающих людей. Их была горстка, знатоков. Зато каких. Н.И. Харджиев один стоил целого НИИ.
Хрущовская оттепель обманула надежды понимающих людей: после карманного издания в 1960-м — молчок до элистинской книжицы в 1984-м. Поэтому в 70-е годы золото Кубани оказалось условной пробы. Смотря как условишься. Смотря с кем.
Государство не даст ломаного гроша, частное лицо — хорошие деньги. Потому что частное лицо перепродаст Хлебникова за очень хорошие деньги. Это в СССР Хлебников гонимый, за бугром — совсем даже наоборот.
Понимающих людей раздражал успех людей с очень хорошими деньгами. Хлебникова нельзя отдавать на откуп западным барыгам, говорил Ю.М. Нагибин. Так уж все и барыги, — соображал я про себя, но не спорил.
Потому что знал от верных людей, что Парнис — перекупщик. Собирает рукописи Хлебникова, чтобы сбежать за бугор. Там он их продаст. Для этого и собирает.
Парнис действительно уехал. На съезд славистов. Когда вернулся, рукописей уже не было.
Архив Абиха теперь в библиотеке Нью-Йорка. Рудольф Абих был с Велимиром в Персии. Это Парнис нашёл его бумаги. В Баку, в чулане под курятником.
И Парнис опять уехал. Проведать украденный архив. Проведал, и — в Краснодар. К Анфимовым. Но его опередили.
Никита Анфимов был бессеребренник. Сколько стоит дюйм рукописи Хлебникова, его ничуть не занимало. Облапошить такого — милое дело. Отдаст за спасибо. Он так и поступил, когда в начале 70-х за Хлебниковым пришли. И очень правильно сделал. И нам всем необычайно повезло.
Потому что забрать золото приехал Дуганов, а не Харджиев. Харджиев направил в Краснодар своего ученика Дуганова. И Никита Анфимов даром отдал Хлебникова Дуганову.
И Дуганов показал золото нам всем. И Николай Иванович Харджиев проклял своего ученика. Потому что хотел, чтобы золото сперва полежало у него. В запаснике.
Какое счастье, что ученик неправильно понял учителя. Потому что учитель всё своё собрание переправил-таки за бугор. В Нидерланды.
Надёжное место. Всё окружено дамбами. Это вам не Москва, которую Гитлер чуть не сделал Китеж-градом.
Он хотел объять необъятное
Елена Иванова
Ушедшая эпоха для нашей страны была щедра не только на политические катаклизмы, войны, невероятные по своей дерзости открытия и прорывы человеческой мысли в неизведанное. Ушедшая эпоха забрала навсегда, словно предчувствуя, что в современном мире ему как виду не выжить, уникальное явление — русскую интеллигенцию. Наиболее крепкие и сильные духом уходили уже под занавес XX века, унося с собой тайны семейных архивов и фотографий, откуда смотрели кудрявые дети, похожие на ангелов, и прекрасные женщины с осанкой богинь.
Никита Владимирович Анфимов, известный советский ученый-археолог, заслуженный деятель науки Республики Адыгея, почетный гражданин Краснодара и потомственный русский интеллигент, всю жизнь посвятивший изучению следов человеческого бытия на Земле, был частью великого и ужасного ХХ века, его тонким культурным слоем. Был и останется навсегда самым большим авторитетом в археологии на Кубани.
Никита Анфимов родился в 1909 году в имении своей бабушки Ярошовка Харьковской губернии, и по отцовской, и по материнской линии имел дворянские корни, накрепко вплетенные фамилиями Орловых и Беклемишевых в российскую историю. Зимой — Петербург, летом — изобильная Украина, спокойная счастливая жизнь, детство, наполненное запахом спелых яблок и нежной любовью близких людей. Все закончилось внезапно. С февральской революцией.
Сначала семья переезжает в Харьков в дом деда Якова Афанасьевича, психиатра местной клиники и профессора Харьковского университета, основателя психиатрической школы в Тбилиси, которого потом благодарные грузины в признание заслуг и в нарушение национальных традиций похоронят в своем пантеоне. В смутное революционное время пациентом Якова Анфимова оказался поэт Велимир Хлебников. В одном из советских литературных журналов, уже десятки лет спустя, чекист харьковской большевистской коммуны, делегированный товарищами посетить известного поэта, так будет вспоминать свой визит: „Навстречу мне вышел доктор Анфимов и на вопрос, почему поэт содержится в психиатрической клинике, ответил: „Он здесь находится не потому, что опасен для общества, а потому что общество сейчас опасно для него””. Больше полусотни лет в семье Анфимовых хранился настоящий раритет — автограф Хлебникова доктору Якову Анфимову, — нигде не публиковавшиеся стихи поэта, которые его внук, уже став известным на всю страну археологом, передал в Литературный институт в Москве. [выделено И.В. Чениковым]
В 19-м году время, развешивая на столбах то белых офицеров, то красных пролетариев, гонит семью Анфимовых дальше, на Кавказ. Вслед за отцом они выезжают в Екатеринодар. В своих автобиографических записках Никита Владимирович вспоминает: „Уезжали в чем были. ‹...› В начале января 20-го года доехали до Ростова. Было холодно, мороз. ‹...› На ногах у меня были тоненькие туфельки, так что за время путешествия подошвы ног примерзли, и их пришлось отрывать”. О своем детстве и происхождении Анфимов старался не говорить даже в кругу семьи. Он понимал, чем это может обернуться для близких. Тема для него была табуирована, пока вспомнить о своих корнях не позволили всей стране в годы перестройки. Хотя в семье хранились фотографии второй половины 19 века, портреты, писанные маслом, акварель еще пушкинских времен.
Отец, Владимир Яковлевич, психиатр, ученик Бехтерева, доктор медицинских наук, дважды подтверждавший свое звание сначала в царской России, а потом — и советской власти, профессор, стоял у истоков основания Кубанского медицинского института (где сейчас в музее находится его бюст), был заслуженным деятелем наук РСФСР, зав. кафедрой нервных болезней, автором 113 научных работ.
В 1924 году от института ему дают несколько комнат недалеко от работы, в двухэтажном доме на улице Посполитакинской, 4, которая позже будет переименована в Октябрьскую. Здесь всю свою жизнь и прожил Никита Владимирович Анфимов среди мебели, которую его мать еще в тяжелые годы гражданской войны покупала за бесценок на барахолке, без канализации и малейшего намека на прочие удобства. Археологу Анфимову просто некогда было тратить время на такую житейскую ерунду, когда он каждый день соприкасался с вечностью, когда кубанская земля хранила столько богатств и секретов.
Археология стала его единственной страстью, смыслом существования еще в краснодарской школе второй ступени №2 с кооперативным уклоном, где он ходил в кружок под руководством учителя истории, а впоследствии — преподавателя, доцента Краснодарского пединститута Михаила Владимировича Покровского. Именно он заложил в юном Анфимове любовь к археологии, которую тот пронес через всю жизнь и которую сумел вложить в сердца и души уже своих учеников. А учеников у Анфимова — вся Кубань! Выпускники исторического факультета Краснодарского пединститута, а потом и Кубанского университета нескольких поколений, которые и по настоящее время работают в школах городов, районов края и Адыгеи. Неудивительно, что и его сын Игорь пошел по стопам отца и, окончив университет, стал археологом; сейчас он работает старшим научным сотрудником отдела археологии Краснодарского историко-археологического музея-заповедника им. Фелицына, где и состоялась наша встреча с ним и ученицей Никиты Владимировича — Евангелиной Хачатуровой, заведующей отделом археологии музея.
— Дело в том, что история как предмет изучения долгое время в советских вузах не преподавалась вообще, и после окончания мединститута в 1931 году, куда он поступил по настоянию отца, Анфимов стал санитарным врачом, — рассказывает Евангелина Анатольевна. — И эти знания ему очень сильно помогали уже в археологических исследованиях: он легко определял болезненные деформации в скелетах, прекрасно разбирался не только в человеческих костях, но и в останках животных. В 34-м, после восстановления преподавания истории в вузах страны, Никита Владимирович поступил без сдачи экзаменов сразу на третий курс истфака Краснодарского пединститута, где учился и одновременно работал научным сотрудником нашего музея. Внештатным сотрудником он начал работать, когда ему еще не было и двадцати лет.
Вся порода Анфимовых была очень крепкой, его мать прожила почти 100 лет. В моих воспоминаниях он был так долго красив и здоров, причем молодым и мускулистым Никита Владимирович оставался и после 60 лет. К нему никак нельзя было применить слово “старик”, он был полон сил и кипучей, неуемной энергии, мог работать одновременно в двух экспедициях. На раскопках Старокорсунских городищ, одно находилось в центре станицы, на высоком берегу Кубани, а другое — в 5–7 километрах, он ежедневно проверял работу обоих отрядов, успевал и там и там делать дневниковые записи. Я его таким и вижу: в парусиновых брюках, тапочках-спортсменках на босу ногу, с обнаженным торсом, загоревшим до черноты, никаких головных уборов он не признавал, с полевой сумкой через плечо.
— Отец легко добирался на велосипеде из Краснодара в Тамань, только выезжал ночью, когда не жарко, — вспоминает Игорь Анфимов, удивительно похожий на отца не только внешне, но даже интонацией голоса. — Он был семижильным. Выносил огромные нагрузки: лекции, а читал он не только археологию, но и курсы по Древней Греции, Древнему Риму, истории первобытного общества, руководство кафедрой, административную и общественную работы, а по ночам писал научные статьи. Каждое лето он проводил по два-три месяца в поле. А когда в 70-е годы стали строить Краснодарское водохранилище и оросительные системы, вообще пропадал по 5–6 месяцев в году, чтобы успеть спасти хоть какие-то археологические памятники. Археология была его образом жизни. Как только он не смог физически ею заниматься, он сразу заболел.
В 54-м году Никите Анфимову присудили ученую степень кандидата исторических наук. Тогда же он стал преподавателем пединститута, а в 1957 году его утвердили в звании доцента кафедры всеобщей истории, которую позже возглавил. В 1972 году получил звание профессора без защиты докторской диссертации, что было довольно редким случаем.
В последний раз он вышел с экспедицией, которой руководил его сын Игорь, на разведку Калининского района в 1992 году, когда ему было восемьдесят три. Он умер, не дожив чуть больше года до своего 90-летия.
Анфимову принадлежит честь открытия научному археологическому миру эталонных памятников меотской культуры, таких как Усть-Лабинский могильник №2. Меоты являлись предками адыгов и упоминались в литературных источниках уже в VI веке до н.э. Усть-Лабинский могильник содержал захоронения в грунтовых ямах с вытянутыми, реже — скорченными скелетами. Здесь находили вещи, посуду, украшения, оружие. По их набору и обряду погребения была создана периодизация меотской древности с VI века до н.э и до II века н.э. Никита Владимирович разработал ее на основе скрупулезного анализа. Усть-Лабинский могильник поражает обилием и оригинальностью находок: тут и глиняная посуда местного производства, иноземные стеклянные сосуды, греческие амфоры, множество бус, круглые металлические зеркала и прочее. Это было общество с высокими человеческими запросами и оригинальным миропониманием. Вторым памятником, который любил вспоминать выдающийся археолог, является Семибратнее городище, расположенное близ станицы Варениковской, на левой террасе Кубани, и возникшее как город на рубеже VI–V веков до н.э. Его он исследовал с 1938 года в течение восьми лет.
Анфимовым обнаружены и описаны сотни археологических памятников, в том числе — более 150 меотских городищ. Сведения об этом легли в отчеты и сегодня хранятся в архивах Института археологии и Краснодарского музея-заповедника им.Фелицына и представляют богатейший материал для дальнейшего исследования меотской культуры. А вот что пишет Никита Владимирович в своих автобиографических записках: „Из всех моих работ наиболее крупной является книга «Древнее золото Кубани», изданная краснодарским издательством в 1987 году. Это книга-альбом, в ней помещены фотографии золотых предметов, хранящихся в Эрмитаже, Государственном историческом музее, музее истории искусств народов Востока, Краснодарском историко-археологическом музее-заповеднике им. Фелицына. Ее рецензентом являлся академик, директор Государственного Эрмитажа Пиотровский”.
Анфимов был живой энциклопедией древней истории Кубани, в такой полноте ее никто не знал. Он был по-настоящему единственным копающим археологом в крае, и работа его так захлестывала, что все опубликовать, что он собрал, изучил, исследовал, Анфимов просто не успевал физически. Он хотел объять необъятное. И отчасти ему это удалось.
‹...› Никита Владимирович родился 6 августа 1909 года в семье известного ученого и врача-психиатра Владимира Яковлевича Анфимова. В 1927 году, когда Н.В. Анфимов поступал в Кубанский мединститут, в вузах страны исторические факультеты были закрыты. Но медицинское образование, знание анатомии пригодились в дальнейшем в археологической практике. В годы учебы он не прекращал занятий археологией: продолжал исследование правого берега реки Кубань в районах станиц Елизаветинской, Марьянской, г. Краснодара, где были выявлены городища и могильники. Он, в частности, принимал участие в раскопках М.В. Покровского Краснодарского могильника по улице Почтовой, вел наблюдение за Елизаветинским городищем-могильником. С 1928 года Никита Владимирович нештатный сотрудник Кубанского научного музея (ныне Краснодарский историко-археологический музей-заповедник). 1 декабря 1930 года он становится штатным сотрудником музея. В 1931 году, по окончании мединститута, Н.В. Анфимов был командирован на центральные курсы музейных работников в г. Истру. В 1934 году, когда было вновь восстановлено преподавание истории, Никита Владимирович поступил на третий курс истфака Краснодарского пединститута, который закончил в 1936 году. С 1937 года он начинает преподавать на историческом факультете Краснодарского пединститута. 23 декабря 1954 года Никита Владимирович защитил кандидатскую диссертацию в институте археологии АН СССР «Основные этапы развития культуры меото-сарматских плен Прикубанья». В 1955 году Никита Владимирович увольняется из Краснодарского краеведческого музея, в стенах которого проработал почти четверть века. 27 июля 1957 года Н.В. Анфимов получил звание доцента, а 15 октября 1968 года был избран заведующим кафедрой всеобщей истории. В 1972 году он был утвержден ВАКом в ученом звании профессора. В 1981 году Никита Владимирович вышел на пенсию, проработав в общей сложности 44 года в Краснодарском пединституте, затем университете. He менее насыщенной и плодотворной была его экспедиционная деятельность ученого. В 1952–1955 гг. он работал в составе Таманской экспедиции ИА АН СССР Б.А. Рыбакова, руководя отрядом, и в Синдской экспедиции В.Д. Блаватского. С 1936 г. Н.В. Анфимов организует и возглавляет работу археологических экспедиций Краснодарского музея и пединститута. Всего за его долгую научную жизнь было около 100 экспедиций, причем зачастую зa один сезон приходилось вести по две-три. Хотелось бы назвать наиболее важные из них: Усть-Лабинская экспедиция 1936-1938 гг. была посвящена раскопкам могильника № 2, материалы которого дали возможность разработать периодизацию меотской культуры; раскопки Семибратского городища, продолжавшиеся в течение 8 лет, с 1938 г. и после войны по 1953 г.; раскопки Николаевского и Кубанского могильников прото- и древнемеотского времени (1958–1959 гг.); обследования течения р. Уруп и раскопки расположенных в этом районе поселений в 1950–1960-е годы, позволившие выделить западный вариант кобанской культуры; в 1960-е годы раскопки городищ Закубанья (Республика Адыгея), которые привели к принципиально важным результатам, установив непосредственную преемственность позднемеотского и раннесредневекового периодов; в конце 1960 – начале 1970-х годов исследования городищ и могильников правобережья Кубани и Закубанья в зоне строительства Краснодарского водохранилища, курганных могильников в Тимашевском р-не. Н.В. Анфимов исходил бóльшую часть Краснодарского края многократно; от Тамани до Ставрополья, по Черноморскому побережью — от Анапского р-на до р. Псоу и Красной Поляны. Им обнаружены и описаны сотни археологических памятников, на некоторых проведены раскопки. Одним из итогов этой работы стала археологическая коллекция Краснодарского государственного историко-археологического музея, которая более чем наполовину создана его трудами. Свою научную жизнь Никита Владимирович посвятил в основном изучению раннего железного века на Северо-Западном Кавказе. Им выделена меотская культура аборигенного населения, установлена ее этническая принадлежность. По мнению Н.В. Анфимова, меотское население Прикубанья стало одним из отдаленных предков адыгов. Труды ученого были посвящены изучению материальной культуры, развитию экономики, общественного строя н религиозных верований. Благодаря его работам были установлены восточная граница расселения меотов, а также территория, занятая синдами. Никита Владимирович был постоянным участником многих научных конференций, международных симпозиумов, научных семнаров. Им опубликовано более 100 работ. За десятки лет своей преподавательской деятельности Н.В. Анфимов воспитал много учеников, ставших преподавателями школ и вузов, сотрудниками музеев, археологами. Он вдохновенно руководил научным студенческим обществом — археологическим кружком, организовывал и проводил региональные студенческие конференции, на которые съезжались студенты из вузов Ростовской обл., Северного Кавказа и Закавказья. Его ученики были постоянными участниками Всесоюзных студенческих конференций (ВАСК, проходивших в Москве). Вне всякого сомнения, он был одним из самых любимых студентами преподавателем исторического факультета КГУ. Самым лучшим воспоминанием каждого бывшего студента осталась археологическая практика. Руководя подчас несколькими отрядами, как это было, например, при раскопках на р. Уруп в районе хутора Ильич Отрадненского р-на, расположенного в предгорьях, он ежедневно проходил по горам 8 км (в одну сторону), переправляясь вплавь через Уруп — реку узкую, но с сильным течением. Так же бывало и при раскопках Старокорсунских городищ (№1 и № 2), расстояние между которыми — около 4 км — он проходил ежедневно. В 60 лет он мог, стоя в глубоком раскопе, неутомимо работать лопатой, выбрасывая землю, опережая при этом многих ребят, а затем по солнцепеку идти своей стремительной походкой в другой археологический отряд, неся бодрость, энергию, душевный подъем, заразительный оптимизм. Примером такой напряженной работы являются и раскопки в 1972 г. Казазовского могильника (Республика Адыгея) на левобережье р. Кубань в зоне первой очереди затопления Краснодарского водохранилища. Там было небольшое меотское городище; когда его начали копать, в культурном слое были обнаружены средневековые погребения. За три месяца (сентябрь – ноябрь) раскопали весь могильник — 900 погребений. Ежедневно скрепер вскрывал так много погребений, что за день их не успевали расчищать. Приходилось иногда ночью при свете лампы и фар скреперов “начерно” их окапывать, чтобы затем днем продолжить расчистку. Жили в палатках, ночью в ноябре морозы были уже –2...4°. Никита Владимирович руководил большой экспедицией — более 100 чел., но все успевал: вести дневник, давать задания помощникам, чертежникам, фотографам, художникам, присматривать за кухней и бытом членов экспедиции. В это время, в октябре—ноябре, в университете шли занятия, и два раза в неделю на грузовой машине он ездил в Краснодар, переодевался в археологическом кабинете и шел в аудиторию. После лекции — снова переодевшись, он возвращался в экспедиционный лагерь. 3а большой вклад, который Никита Владимирович Анфимов внес в изучение истории адыгейского народа, в 1993 г. он был удостоен звания «Заслуженный деятель науки республики Адыгея». К своему 85–летию Н.В. Анфимов стал почетным гражданином г. Краснодара ‹...›
Хачатурова Е.А. (Ярковая)
Воспроизведено по: журнал «Российская археология». — 1999 г., №4 — С.247–252
Приложение
ДИПЛОМ №22 почетного гражданина города Краснодара
Выдан в соответствии с решением городской Думы Краснодара от 19.10.95 года № 21 п.2 о присвоении звания “Почетный гражданин города Краснодара”
АНФИМОВУ Никите Владимировичу,
ученому, археологу, краеведу, научные труды которого получили признание в мировой археологии, в знак глубокого признания значительного вклада в исследование и сохранение культурного и исторического наследия Кубани и города Краснодара, в подготовку ученых высшей квалификации
Глава администрации города Н.Ф. Кряжевских Председатель городской Думы В.Б. Донцов
Анфимов Никита Владимирович — известный ученый, археолог и краевед родился в 1909 году в Санкт-Петербурге. Свою исследовательскую деятельность начал в 1925 году еще будучи школьником. Вся его жизнь связана с Краснодаром и Кубанью в целом. Только на территории краевого центра он исследовал несколько городищ и древних могильников. С 1937 года Анфимов Н.В. начал вести преподавательскую работу на историческом факультете Краснодарского государственного педагогического института, а затем Кубанского государственного университета, внес значительный вклад в подготовку ученых высшей квалификации. За долгую деятельность им было издано более 100 трудов. За многие годы своей научной деятельности Анфимов Н.В. руководил и работал в ста экспедициях. Им обнаружены и описаны сотни археологических памятников. Никита Владимирович стоял у истоков создания краевого отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Широкую известность в стране и за ее пределами получили изданные им книги: «Древнее золото Кубани», «Из прошлого Кубани», «Древние поселения Прикубанья», «Курганы рассказывают».
В 1924 году от института ему дают несколько комнат недалеко от работы, в двухэтажном доме на улице Посполитакинской, 4, которая позже будет переименована в Октябрьскую. Здесь всю свою жизнь и прожил Никита Владимирович Анфимов среди мебели, которую его мать еще в тяжелые годы гражданской войны покупала за бесценок на барахолке, без канализации и малейшего намека на прочие удобства. Археологу Анфимову просто некогда было тратить время на такую житейскую ерунду, когда он каждый день соприкасался с вечностью, когда кубанская земля хранила столько богатств и секретов.