В. Молотилов

В Начале было Слово, и Слово было у Бога.
Вначале было слово, и слово было у нас.
Нас было 20, 21 уже много,
Сначала Господь от второго упас.
Сначала — один. С той поры повелось так,
Один — и довольно, один — и за всех,
Один, никаких богоизбранных горсток,
Вторые мешают и вводят во грех.
Один, в полном смысле подобие-образ,
Подобие-образ, а не из ребра.
Иглой, дикобраз, укрывай свои рёбра.
А зебра в сторонке ряби, будь добра.
Отныне ты слон, а не просто зверюга.
Отныне ты конь, а ты скунс, так и быть.
Коза, не рогатой подробностью луга,
Ты будешь — коза, проявляй свою прыть.
Дарую баран тебе имя, скотина.
Какое красивое имя: баран.
Осёл, не смотри на меня сиротиной.
Барсук, вылезай, нарекаться пора.
Крота прихватите с собой, мышь и крыса.
Лизун-сладкоежка, ну просто мед-ведь.
У, сколько же вас, безымянные кисы.
Вот лев, а ты пума отныне и впредь.
Твоё воспарение, клёкот — что толку,
Никто и не знает, какой он, орёл,
Почёт, уважение — тигру да волку.
Ну ладно, и ты своё имя обрёл.
Эй вы, голенастые аист и цапля,
Завидовать бросьте фламинго за цвет.
Он тоже не гуще с подхвостия каплет.
А вот и журавль. Ты журавль или нет?
Вот белка, а эта зверушка — летяга.
Приятно губами лепить бурундук:
Лети, через трубочку выдох с потягом;
Собака, подвыть не получится, друг.
Сохатый теперь именуется лосем,
Отпрянул от нёба язык — и ты лось.
А вот к нам и ласточка, милости просим.
Ширять безымянно устала, небось.
Кому-то качаются предки на ветке.
Не в лоб выдвигается череп, а в лбок.
Рука хороша, береги табуретки,
Вот именно: бу-бу-бу-бу, бо-бо-бо.
Ну нет, шимпанзе, я хочу бобэоби.
Горилла, а ты говори гзэо-гзи.
Какие способные особи обе,
Нý дадены челюсти, только грызи...
Никто не хотел оскорбить, обезьяны.
Никто издеваться не думал, братва.
Мы образ, нигде никакого изъяна,
И как хорошо: нас один, а не два.
Улыбка создания, а не насмешка.
Я мягко шучу, вороша имена.
Мартышка, не очень ты хочешь, а съешь-ка,
Хватай прямо зá щеку имячко, нá.
Теперь сосчитаю вас, райские птахи.
Одна, девятнадцать, ого: сорок три.
Сейчас, но сначала вот ей, черепахе,
Наглядное, не наобум, сотворим.
Гораздо удобней тебе, броненосец,
И вам благодать, трубкозуб, муравьед.
“За что?” Ковыляй, вековечный вопросец,
Купаться пойдёшь — крокодилу привет.
Развеселил-таки, заяц ты кролик,
Надо ж так ухом потешно кивать,
Вместе с макакой хохочем до колик,
Отхохотав, начинаем зевать.
Солнце за Садом спускается в яму.
Хочет светило поспать в холодке.
Дай притулюсь к тебе, варежка-лама.
Кошка, прильни, дорогая, к щеке.
Спите, животные, птицы и гады.
Завтра придумаю все сорок три.
Не щебечите — я знаю, что рады.
Сад, не мешай Человеку, замри.


2


Слишком словесник садовник и сторож.
Сказано было: возделай, храни.
Но от кого? Ни мороза, ни вора ж,
Истины Сад, Сад садов, Сад-аминь.
Тройка плохое число? третье дело
Дорого стоило вкупе с двумя.
Стая числом сорок три прилетела,
Чинно расселись рядком, не шумят.
Щебет не льётся, как масло на волны.
Громы проклятий — ох нужен елей.
Каркают, кружатся галки, вороны.
Хвостики этих гораздо милей.
Милые, милые райские птички.
Я не успею назвать ни одной.
В поте лица, там другие привычки.
Имя последнее — ей вот, родной.
Ева, ты жизнь в переводе на русский.
Быстро одень эти ризы, крепись.
Вытерпи, радость моя, перегрузки,
Будет с чем сравнивать их, когда ввысь.