мные девоньки, умные мальчики,Умки-медведики себе на уме, —
Вам — изумиры, умеи, сумашчики —
Эта заведомая невразумень.
Не промахнитесь глумком свысокаменья,
Суньте за шиворот колкий смешок,
Зá нос таскайте до кровопускания,
Брейте седины до самых кишок.
Всё разрешаю, слунята-слонявики,
Нéтели-нéтушки, рчки-поючки,
Песнопоёсику для-ради навыка
Кротко позволю расхрупать очки.
Бродичка ты или велимирянище,
Девица-персик-пушок-пушкинцо,
Дважды Марину переокаянничал,
С Осипом трижды была под винцом, —
Все вы приписаны правом рождения
К храму великого бога на
Вэ.
Нет, я у вас не прошу снисхождения,
Втóчери и зановья схлыновей.
Молодость ваша — подснежник Дерзанова —
Стебликом сквозь перегной-листопад
Опаль мою корешками всю заново
Переусвоит, и как же я рад,
Как же я рад, Маликаты Малышичи,
Милые, славные, полные сил,
Как ни мирволить вам, свышенье слышучи,
Звуки, которых так долго просил!
Годы игры в гробовое молчание,
Шуткой полжизни рассыпал, заспал.
Чтó за молчанкой — смотри примечания.
Чик, и поехал курок на запал,
Хватит осечек, вперед, потаённое,
Выстрел судьи, нет и не было сна,
Перенимайте, подростки зелёные,
Прыть стариковскую: снова Весна!
↓1
Вера Владимировна, скупо и сжато
Предполагаю, сурово и чётко.
Перестояло поле для жатвы,
Пусто в сусеке, а голод не тётка.
Колосья сутулые, ветер сиверко —
Нива с очень коротким терпением.
Страдное время придирки и выверки,
Чохом сгноить урожай — преступление.
Вера Владимировна, не о Париже, нет,
И даже походя не об Италии.
Сядуч-поездучи насмерть открыжены,
Чистое небо Необиталии.
Суслик и ящерка в том же разряде,
Астрахань сроем для внятности вящей.
Вся эта бойня единого ради:
Хлеб наш насущный ныне обрящем.
Из ваших писем не будет окрошки,
А из Ван Донгена — писаной торбы.
↓Мы же любители торной дорожки,
Я и товарищ верблюд одногорбый.
2
Было, да сплыло: малые дети.
В стол писанина и деток двое.
Сыты-здоровы, обуты-одеты,
Буйное в меру племя младое.
Растут и растут себе, милое дело.
Привычное бремя уклада-уюта,
Привычно-постылая шкура Отелло.
Растёт детвора — вообще и попутно.
Не жертвуя замыслом ради потомства,
Вникал не особенно, сердца не рвал.
Свелось спрохвала и другое знакомство,
Шершаво-поверхностное сперва:
Спросила застенчиво «Джугба» на Брянской
Об уровне моря и уровне глаз...
Велимиряне тропой будетлянской
Сюда забредали, и грешный был аз.
Светлый Ваш сын, воин-пастырь в пустыне,
Стягивал к скинии свежие силы.
Левая длань держит стяг и поныне,
А вор носит орден
Володя милый.
3
Милый Володя, милая Таня,
Милая Аня, милый Иван...
Минуло три, уже три расставания.
Вот вам и Донген, вот вам и Ван.
Первой отчалила Таня-мотаня.
Горьких осталося трое сирот.
Замуж так замуж, оттяпали Аню.
Въехала мачеха? Наоборот,
Тут и встряхнулся коняга, затрюхал,
Нежно стращаемый вичкой Весны.
Маюшка-Май да Ванюшка-Ванюха,
Коник затрюхал, аж пена с десны.
Стали ровесники Ваня и Майчик,
Сдвиги времен или времени срыв.
Был в сундуке заперт солнечный зайчик,
А не Завет, ибо с этой поры
Ваш Карамзин, даже Нестор семейства,
Даже Плутарх, даже и Геродот,
К Вам приплутаючи за вразумейством,
Только и делал — заглядывал в рот.
4
Сына поднять — самому опуститься,
Но не на дно, не пускать пузыри,
С замыслом не до конца распроститься,
Ждать вольной старости, новой зари.
Завтра восславлю Голубкину Анну:
Слушались женщину глина, чугун,
Крепко стоит истукан бездыханный.
Ныне пою чугунок, кочергу,
↓Борщ и горошницу, манную кашу,
Стирку и глажку, простуду и жар,
Двойки рекой, башмака промокашу,
Дыры в носках, понудьбу-убеждаль.
Пел бы да пел, только песенка спета,
Спета, и спит в носоглотке слеза.
Я не рвану к Вам за тёплым советом.
Новая рана. Другая стезя.
Вкратце: разрыв подстрекала Канада,
Лезла Канада ограбить Урал.
— Я предаю тебя, папа. Так надо.
Нам уже выслали вызов, ура.
5
Чаши, колодезь, журавль-коромысло,
Творчество, быт. Но весы как весы.
Не сомневаюсь, подобные мысли
Были у Анны и мамы-Весны.
Глина ли, сын — одному без остатка.
Обе правы, и железно правы.
С глиной в руках не качают кроватку,
И даже борщ будет без головы.
Знаю, презрительно вскинет Марина
Голову на бытовой пустобрёх.
Но мы условились: краски да глина,
Вера и Анна, не надобно трёх.
Так получилось, не нужен я третий.
Умимоносили чашу сию.
Будем над книжкой тихонько стареть и
Замыкаться в броню-чешую.
Но небывалая, дивная осень.
Бережно, нежно срываю плоды.
Милые дети, мы с Осенью просим:
Не обижайтесь на дождик. Лады?
2000 г.
